У Кэролайн было два замечательных пони, и одного она отдала в мое распоряжение. Единственное, что слегка омрачало мне эту радость, - я вынуждена была выезжать вместе с Кэролайн, которая передвигалась по пересеченной местности намного медленнее, чем нравилось мне. Однако очень скоро я нашла способ решить эту проблему. Я поднималась в пять утра вместе с конюхами, которые выводили рослых гунтеров размяться. К счастью, моему пони эти прогулки тоже нравились, и он торопился на своих крепких коротеньких ножках, не отставая от больших коней и с наслаждением фыркая.
Кажется, впервые с тех пор, как умер папа, я почувствовала себя счастливой. А потом пришло лето, и из Итона приехал молодой граф.
Сколько буду жива, я никогда не забуду этой первой встречи с пятым графом Торнтоном. Все домашние слуги выстроились на ступенях замка, чтобы приветствовать нового хозяина. Я про себя подумала: как глупо устраивать такую встречу шестнадцатилетнему мальчишке, не важно, какой у него титул, но, разумеется, ничего не сказала. Мама, Кэролайн и я стояли у передней двери, ожидая своей очереди поприветствовать его. Счастливая весть достигла дома за пять минут до того, как карета графа замаячила на дороге, и мы все успели занять подобающие места.
Итак, мы ждали. Наконец сквозь кроны деревьев аллеи я увидела лошадей. Потом из-под густых ветвей выкатила карета графа, а еще через минуту она остановилась у ступеней лестницы. Эдварде спустился, чтобы встретить своего господина. Дверцу кареты открыли, подножку опустили, и наконец показался сам хозяин поместья.
Первое, что бросилось мне в глаза и что, должно быть, замечают все, кто впервые встречает графа, - это необычайный цвет его волос. Они светло-золотистые, совсем как солома. Такие волосы очень редко увидишь у человека, если ему больше шести-семи лет от роду. Молодой человек был высок и строен, а улыбка, с которой он обратился к Эдвардсу, была просто прекрасна.
Я подумала, что этот парень похож на ангела.
Это лишний раз доказывает, как обманчива бывает внешность.
Вслед за графом из кареты вышел крепкий темноволосый юноша. Граф писал моей маме, что привезет с собой друга погостить на каникулах. Очевидно, это он и был. Оба молодых человека пошли вверх по лестнице.
Прислуга так и запрыгала в реверансах, закачалась в поклонах, а граф только улыбался, приветствуя домашних. Наконец он остановился напротив нас.
- Тетушка Сесилия, я счастлив видеть вас. - И он улыбнулся маме своей очаровательной улыбкой. Глаза его сияли небесной чистотой.
Мама ответила, тоже улыбаясь:
- Спасибо, Торнтон. - И голос ее звучал как никогда приятно.
Кэролайн шагнула навстречу брату, протягивая обе руки. Он остановился и быстро, почти деловито ее обнял. Шепнув ей что-то на ухо, отчего она рассмеялась, он обратился ко мне. Голубые глаза его округлились, когда он посмотрел на мои волосы.
- Что за огненная голова! - сказал граф и добавил:
- Вы, наверное, маленькая Дина? - При этом он одарил меня самой высокомерной, самой снисходительной улыбкой, какую только мне доводилось видеть у взрослых за всю мою жизнь.
Я уставилась ему прямо в лицо. Ладонь просто зачесалась, так хотелось дать ему пощечину. Я ненавижу, когда меня дразнят за мой цвет волос. И мне не нравится, когда меня называют маленькой.
- Да, я Дина, - сказала я. - И вовсе не маленькая. Мне одиннадцать лет, и у меня совершенно нормальный рост для моего возраста. Кстати, это ужасно грубо делать замечания о цвете волос.
- Дина! - Мама была в ужасе. - Немедленно извинись перед Торнтоном.
Я скрипнула зубами.
- Ну что вы, тетушка, - высокомерно отозвался он. - Она наверняка научится себя вести, когда ей исполнится двенадцать.
"А ты так и не научился!" - подумала я, но промолчала.
- Дина очень не любит, когда говорят о ее прическе, Капуста, вмешалась Кэролайн, но сразу смутилась. - Прости, наверное, я больше не должна звать тебя Капустой?
- О нет, леди Кэролайн, отныне он у нас Заноза <Прежнее прозвище виконт Коулфорд получил, очевидно, по первой части своего имени - cole, что означает "капуста", а "заноза" (по-английски thorn) - это начальные звуки имени Торнтон.>, - вмешался приятель графа, которого тот представил моей маме как мистера Роберта Мэрроу. - Мы в школе долго привыкали к этой перемене, зато теперь нам эта кличка даже больше нравится.
- Никто никогда не звал нашего папу Занозой, - озадаченно отозвалась Кэролайн.
Странное выражение промелькнуло на лице ее брата.
- Никто никогда не звал его иначе как "милорд".
- Да, - вставила мама, - он был настоящий аристократ. Но не пройти ли нам в дом, Торнтон? Вы, наверное, хотите показать мистеру Мэрроу, где он будет жить?
На другое утро спозаранку я вошла в конюшни, собираясь, как всегда, поехать на прогулку с гунтерами на моем пони. Меня очень удивило, но ничуть не обрадовало, что Торнтон тоже оказался тут.
- Дина! - воскликнул он, удивленно глядя на меня. - Что ты здесь делаешь?
- Каждое утро выезжаю вместе с конюхами. - Я старалась говорить как можно вежливее. Меня немного напугала моя собственная вчерашняя грубость, и потому я твердо решила больше не повторять ошибок.
- Ты?
Снова на его лице появилось то же пренебрежительно-высокомерное выражение. Ладонь у меня так и зачесалась.
- Да, я, - ответила я с достоинством и, подражая Эдвардсу, задрала подбородок и уставилась вдаль. - Конюхи не возражают, а для Счастливчика весьма полезно немного размяться. Ведь с твоей сестренкой мы никогда не пускаем коней быстрее легкого галопа.
- Да, Кэролайн у нас трусишка, - согласился Торнтон. -Она неудачно упала с лошади несколько лет назад и потом месяца три лежала в постели. С тех пор боится ездить верхом.
- Что ж, если учесть, что ваш отец погиб, упав с лошади, то у нее есть причины бояться, - огрызнулась я.
Торнтон опять удивился, и меня осенило: наверное, очень немногие осмеливались перечить графу. Я снова устремила глаза вдаль. Он сказал:
- Когда ты так смотришь, то ужасно похожа на Эдвардса. Я почувствовала, что краснею. У меня очень бледная кожа, и она выдает чувства, которые я предпочла бы никому не показывать. С ненавистью посмотрев на графа, я поняла, что он разглядывает мои ноги.
- Что такое! - воскликнул он с сильно преувеличенным удивлением. - Что это еще за маскарад?
К вящей моей досаде, я почувствовала, как кровь с новой силой прихлынула к щекам.
- И вовсе не маскарад! - с вызовом возразила я. - Просто костюм для верховой езды. - Действительно, на мне были мужские бриджи. Мама упала бы в обморок, если бы узнала. Ведь, катаясь с Кэролайн, я облачалась в амазонку, которую мне купили, когда мы приехали в Торнтон-Мэнор.
- Боже правый, - проговорил Заноза, устремив глаза куда-то мне за плечо. - Это еще что такое?
"Это" был всего лишь Сержант, который заглянул в стойло, чтобы присоединиться ко мне на утренней прогулке.
Сержант - очень крупный пес. Если честно, он ненамного ниже Счастливчика. И если совсем честно, я думаю, что он не слишком красив. Конечно, для меня он все равно самый прекрасный, но ведь я люблю его. Однако справедливости ради следует признать, что на первый взгляд он не слишком-то.., привлекателен.
- Моя собака, - сообщила я графу и потрепала слишком большие коричневые уши. - Его зовут Сержант.
- Ну и чудовище, - ответил Заноза и щелкнул пальцами. Сержант, глупенький, сразу же подошел - лишь бы ему уши почесали.