— А как же насчет, отдать деньги бедным? — язвительно спрашиваю я.
— Ты не представляешь, как много людей нуждаются в бесплатных юридических консультациях, — неожиданно серьезно говорит он. — Неимущие чаще попадают в сложные ситуации, становятся жертвами недобросовестных риелторов, торговцев, родственников, криминала, остаются без крыши над головой и лишаются всех своих скромных сбережений в один момент. При этом пострадавшие даже не могут позволить себе получить своевременную квалифицированную помощь.
Мне становится стыдно, поэтому я перевожу тему и рассказываю о себе:
— Меня зовут Виктория, я из города Самары. Преподаю курсы английского в языковой школе и периодически работаю переводчиком. Люблю приключения и ищу их всеми возможными способами. Вот поэтому я и здесь, на борту самолета, летящего в неизвестном направлении. Мне 25 лет, и вместо того, чтобы думать о семье и детях, я сижу часами за компьютером, размышляя над очередной головоломкой.
— И на что же ты потратишь свой выигрыш?
— Не думаю, что до этого дойдет, — отмахиваюсь я, — наверное, я нахожусь в вечном поиске реального события. Для меня Игра века — это способ вырваться из своей заурядной жизни и стать частью чего-то великого и единственного в своем роде.
Алекс пристально смотрит на меня, словно пытаясь увидеть насквозь, и вдруг серьезно говорит:
—Ты явно недооцениваешь себя.
Я удивленно поднимаю брови, не понимая, как реагировать на подобное высказывание.
— Ты обладаешь одним важным, я бы даже сказал, уникальным качеством, которое сделает тебя особенной в этой игре.
— Да, и каким же? — я напрягаюсь как струна, ожидая очередной колкости.
— У тебя очень доброе сердце.
Мне не удается толком поразмыслить над его словами, так как наш самолет внезапно попадает в зону турбулентности. Его начинает ощутимо трясти. Умом я понимаю, что это совершенно не опасно, тем не менее, ничего не могу с собой поделать: вцепляюсь руками в подлокотники кожаного сиденья и от волнения даже забываю дышать. Через минуту все успокаивается, и мне становится стыдно за свой страх. Я уже планирую ответ на очередную язвительную шутку Алекса, когда самолет как будто проваливается в воздушную яму. На секунду у меня захватывает дух. Но за окном ярко сияет солнце, небо ослепляет своей голубизной — таким голубым оно может быть только здесь, на высоте 10000 метров. Пушистые облака проплывают под нами настолько умиротворенно, что мне удается взять себя в руки и успокоиться. И в тот момент, когда я полностью расслабляюсь, самолет начинает трясти с новой силой.
Еще никогда мне не приходилось переживать такой интенсивной турбулентности. Нас буквально подбрасывает в воздух, потом на несколько доли секунды опускает вниз, затем раскидывает из стороны в сторону. Ужас сковывает меня, так что я не в силах вздохнуть или даже просто пошевелиться. Вместо этого я вцепилась в сиденье железной хваткой и не могу сформулировать в голове ни одной четкой мысли. В салоне раздаются крики. Сквозь пелену собственного страха до меня доносятся возбужденные голоса. Кто-то пытается вызвать бортпроводника. Внезапно все заканчивается также спонтанно, как и началось.
Все, чего я сейчас хочу - это увидеть добродушную насмешливую улыбку Алекса и убедиться, что все в порядке. Но когда я поворачиваюсь в его сторону, то вижу вместо ожидаемой улыбки обеспокоенное, даже бледное лицо.
— Алекс, я правда боюсь летать, — слабым голосом начинаю я.
— Тихо! Что-то не так! Ты слышишь, как неровно работает двигатель?
— Прекрати это! - сержусь я и жду, что сейчас он рассмеется, порадуется, как удачно меня разыграл. «Пожалуйста, — мысленно прошу я его, — скажи, что это неправда! Я даже не стану обижаться».
Но выглянув в иллюминатор, я содрогаюсь от увиденного. От левого крыла валит густой черный дым. Не может быть никакого сомнения, что во время сильной тряски произошла серьезная неполадка. И как бы в подтверждение моей мысли самолет медленно заваливается на левое крыло, держится какое-то время, как мне кажется, на одном месте, а потом начинает стремительно падать вниз.
Как в тумане я слышу крики на разных языках, панику в салоне, голос Алекса: