При этих словах ниндзя у выхода расступаются в разные стороны. Все сидят тихо, словно парализованные словами Маэстро. Я чувствую, насколько плотным стал воздух от мыслей и внутренних сомнений каждого участника. Мой первый порыв вскочить, выбежать из самолета, вернуться домой и больше никогда-никогда не вспоминать этот ужасный день, эту жестокую имитации полета и падения. Я поворачиваюсь к Алексу, который все еще стоит рядом с китаянкой. Он встречается со мной глазами и медленно мотает головой. Я почти слышу его голос: «нет, отчаянная девчонка с именем стихии. Ты способна на большее». И момент упущен, охранники снова загораживают проход. Никто из участников даже не двинулся с места. Вокруг царит гробовая тишина, так что можно слышать тиканье чьих-то наручных часов.
— Что ж, — улыбается старик с экрана. Это лишний раз подтверждает, что Корпорация не ошиблась, выбрав вас. Все участники подробно ознакомлены с правилами игры, я не буду повторяться. Хотелось бы только напоследок дать два совета: не пытайтесь нарушать правила и держитесь вместе до последнего. Желаю вам удачи, и помните, что это всего лишь игра, но вы проживаете ее в реальности.
Экран гаснет. Из кабины пилота выходят две девушки в форме, охранники скрываются в кабине. Тишину прерывают лишь указания стюардесс. Мы занимаем свои места, пристегиваемся, самолет выезжает на взлетную полосу, быстро набирает скорость и теперь уже по-настоящему отрывается от земли.
Проходит более двух часов, но никто по-прежнему не произносит ни слова. Каждый по-своему обрабатывает пережитый шок. Я закрыла глаза и делаю вид, что сплю. Мне становится тревожно при одной только мысли о том, чтобы выглянуть в иллюминатор. Примерно через час после взлета нам предложили обед, но я даже не притронулась к экзотическим блюдам.
Мне всегда казалось, что, пережив подобное потрясение и неожиданно оказавшись в безопасности, я буду чувствовать эйфорию, подобную той, что испытываю при пробуждении из кошмарного сна. Но вместо этого меня наполняют ужасная пустота, невыносимая печаль и непонятная тоска. Чтобы отвлечься я размышляю над словами Маэстро. Что может нас всех объединять? Встречались ли мы где-то ранее? Мне довелось побывать за границей дважды: в Испании для восхождения в горы Перенеи и в Индии на туристическом курорте Гоа. Ни один из присутствующих игроков даже близко не кажется мне знакомым. Определенно, мы никогда не виделись до сегодняшнего дня. Мы — абсолютно чужие друг другу люди и пережитое не только не объединило нас, но и максимально отдалило друг от друга.
Одно самое сокровенное желание, сказал Маэстро. Что это может быть в моем случае? Чего я так страстно желаю в своей жизни, что готова пойти на такие жертвы как, например, пережить эту импровизированную катастрофу? Я всегда считала себя вполне счастливым человеком. У меня есть замечательные родители и хоть и небольшой, но преданный круг друзей. Мне посчастливилось заниматься любимым делом и не приходиться жаловаться на проблемы со здоровьем. Перечень дел, которые надо успеть выполнить, прежде чем умереть? Как и у всех людей на земле, у меня есть такой список с довольно обобщенными формулировками типа поплавать с дельфинами, покорить вершину Монблан, прыгнуть вниз головой с тарзанки в Олимпийском парке города Сочи и прочая чушь. Но можно ли назвать этот список моим сокровенным желанием? Однозначно нет! Любовь, семья и дети? Я никогда всерьез не задумывалась об этом. Сейчас мое сердце свободно, и меня это вполне устраивает. Мне нравится чувство абсолютной независимости. Более того, я убеждена, что все это будет в свое время и без помощи какой-то могущественной Корпорации. Получается еще один открытый вопрос, об ответе на который я не имею ни малейшего представления.
У меня из головы не идут слова Маэстро: «Держаться вместе до последнего», сказал старец. Как я буду взаимодействовать со всеми этими людьми? Мне всегда давались с трудом парные квесты, не говоря уж о командных играх. Я умею находить общий язык практически со всеми, но мне доставляет дискомфорт обсуждать и объяснять свои решения кому-то еще. Сплошные вопросы и ни одного даже приблизительного ответа. Поняв, что, несмотря на долгий утомительный перелет из России в Китай, мне не удастся уснуть, я открываю глаза.
— Алекс, ты не спишь? — спрашиваю я шепотом.
— Нет, сижу и жду, пока ты спросишь, не сплю ли я, — улыбается он. Но это совсем не похоже на ту самоуверенную веселую гримасу, которая так злит и нравится мне одновременно. — Лавина... извини, что я посмеивался над твоим страхом перед самолетами. Похоже, отныне я тоже боюсь. Наверное, это заразно. Сам виноват, вовремя не помыл руки, — пытается он подбодрить меня в своей своеобразной манере.