Кто-то входит в мою палату. Безучастно я отмечаю, что незнакома с этими шагами. Скорее всего, очередной опытный врач, который осмотрит меня и назовет кучу умных слов типа «запредельная кома» и «тотальная арефлексия», после чего даст «неутешительный прогноз ввиду отсутствия какого-либо улучшения общего состояния на протяжение длительного времени, но, преимущественно, в течение первых нескольких часов». Я знаю все наизусть и ужасно устала от этого. Скорее бы родителям хватило мужества отключить все эти пикающие и свистящие аппараты, действующие мне на нервы...
— Здравствуй, Виктория! Или мне лучше называть тебя Лавиной?
От неожиданности я теряю дар речи, если так можно выразиться. До этого момента я уже познала, где живет удивление — на моем лице и это, скорее, кратковременная эмоция. Но изумление более подходит для того, что я чувствую сейчас. Могу себе представить, как нелепо выглядела бы с вытаращенными глазами и открытым ртом. Здесь, в моей палате стоит человек, которого я ожидала меньше всего на свете. И это мой самый заклятый враг.
— Пожалуй, с твоего позволения, я все-таки предпочту Лавина. Это то имя, под которым я наблюдал за тобой все время и научился ценить, - голос Маэстро точно такой, какой остался в моем воспоминании из игры — дружелюбный, уверенный и очень мягкий.
— Надеюсь, ты сможешь уделить своему старому — доброму знакомому пару минут. Учитывая, скольких усилий мне стоило попасть сюда, — продолжает он. Судя по тону, Маэстро улыбается. Но меня поражает больше другое: он говорит со мной так, словно думает, что я его слышу. Может быть, он еще не в курсе, что натворила со мной его проклятая Корпорация.
— Ты, наверное, очень удивлена...
«Не то слово!» — мысленно отвечаю я.
— Не стоит. Я точно знаю, что ты прекрасно слышишь и понимаешь меня, Лавина. Как и то, что ни одна душа вокруг тебя больше не догадывается об этом, — он понижает голос и говорит почти шепотом. Моя воображаемая челюсть опять открывается в немом изумлении.
— Откуда, спросишь ты? Я видел, что произошло с тобой, и знаю как никто другой, на что способно Сердце Антакараны.
«Эта штука сделала со мной то, что врагу не пожелаешь!» - хочу закричать я в ответ.
— Мы не планировали такого исхода, поверь. Признаться честно, организаторы недооценили внутреннего беса Планка, который также, как и он сам, обладает выдающимися познаниями в области физики. Стекло оказалось недостаточно крепким, и он перекинул провода, питающие всю систему освещения в тоннелях на трансформатор, распределяющий напряжение на Сердце Антакараны. Через голову игрока-победителя должны были пройти магнитные потоки — так было необходимо. Но это не имеет ничего общего с высоким напряжением. К счастью, само Сердце серьезно не пострадало. Это было бы невыносимой, непростительной потерей. Я в любом случае понесу свое наказание за недальновидность.
Наверное, в твоей голове крутятся сотни вопросов. Я пришел сегодня, чтобы ответить на них. Ни при каких обстоятельствах люди Корпорации не имеют права вмешиваться в ход игры и вступать в личный контакт с участниками ни до, ни после, ни во время испытаний. Сегодня я нарушил это правило. Второй раз за 79 лет. Почему? На то есть свои причины, и я расскажу и о них тоже. Но основная из них, — он вздыхает и делает короткую паузу, — ты очень похожа на меня, Лавина. Когда-то и я был пылким юношей, обладающим огромной жаждой жизни и стремлением спасти этот грешный мир.
Я всей душой пытаюсь презирать и ненавидеть Маэстро, но, к своему удивлению, замечаю, что не могу делать этого. Умом понимаю, что это абсурдно — он виновен в гибели моих друзей и моем сегодняшнем состоянии. Но шестое чувство подсказывает мне, что человек с таким тембром голоса и проникновенным взглядом не может быть плохим. Маэстро сказал, что нарушил правила второй раз за 79 лет? Значит, ему как минимум 80? Да, он седовласый мужчина с неглубокими морщинами на лбу, но выглядит при этом максимум на 60.
— Сердце Антакараны выполнило свою функцию — оно защитило тебя и сохранило самое ценное — твой мозг. Именно он является резервуаром мыслей и ощущений, отличающим нас от камней и животных. Уверен, ты и сама чувствуешь изменения и неведомую до этого времени ясность мысли в голове, — его голос звучит почти ласково.