– В Ликане не допускается живой формы, стоящей на месте, – закончил Джон речь проводника, от которой Катя в ошеломлении открыла рот. – Он сразу начинает ее копировать. Чем дольше стоишь, тем суровее и многочисленные аномалии, что ты производишь. А увидеть их можно только случайно.
– Искажение гравитации, смещение температуры, очаг радиации… – говорил проводник.
– Костерок, – тут же вставил Джон, вваливая в жирную кашу дополнительную банку тушенки. – Или непонятное облачко, которое тебя разорвет. Странный куст, рядом с которым ты превратишься в ледышку. И все такое.
– Локальные возмущения законов физики, – поняла Катя.
– Называй это как хочешь, – сказал Демьян. – Хоть диссертациями обмажься. Главное – в Ликане нельзя стоять. Поэтому, если ты пойдешь со мной на Экономку, учти, что привала не будет, пока я не скажу. А это может растянуться на часы. Ты можешь гарантировать, что выдержишь? Не сломаешь ногу, не сдадут нервы? Можешь принять, что твоя остановка по любой причине создаст смерть для тебя или меня?
– Могу идти за тобой след в след, – сказала девушка, глядя в глаза. – Как прежде.
– Нет! – отрезал проводник. – Это было уместно раньше. В таком ритме, вечно выбирая, куда поставить ногу, ты сломаешься раньше чем через час. Все ломаются. Играть вторую скрипку тяжелее, чем первую, – первая произвольно импровизирует, вторая скована каждым звуком первой. Тебе придется самостоятельно понимать, как ходить и куда ходить…
– Я буду тебя слушаться. Ты это хотел услышать?
Демьян долго смотрел на Катю, затем медленно кивнул.
– Да. Именно это. Спасибо. Но это все равно очень опасно.
– Я хочу помочь вытащить вашего человека, – сказала девушка. – Мне не нужно обмазываться диссертациями. Просто помоги мне починить мост.
– Вот и договорились, – обрадовался Джон. – Тогда я зову Зою?
– Зачем? – спросила девушка.
– Ну… – Хозяин замялся. – Пока ты возилась с «Журавлем», мы предположили, что тебе понадобятся запчасти и придется куда-то сходить. И мы с Зойкой тебе подобрали снаряжку. Пояс с полезными штуковинами, аптечки, всякое походное барахло.
– Да, – сказала Катя. – Хорошая мысль. Конечно, я буду все проверять.
– Обувь у тебя хорошая. – Демьян выпрямился. – Шапку свою дурацкую оставь, капюшону мешает…
Катя тут же схватила его за руку, впилась ногтями. Проводника, казалось, ударило током. Девушка поняла, что они впервые касаются друг друга открытой кожей.
– Шапку мою попрошу не комментировать, – изрекла она. – Я ее беру с собой и снимать не стану. Ясно? И не бери на себя слишком много.
Девушка отпустила руку проводника. Не найдя что сказать, тот стушевался, отошел в сторону. Навалил себе каши в тарелку, сел за самый дальний столик, принялся за еду.
– И впрямь я как бармен, – пробурчал Джон, подходя к Кате с подносом. – Скажешь кому – засмеют. Все бывает в первый раз. Какой твой позывной?
– Мм?.. – промычала девушка, обнаружив, что каша оказалась на редкость вкусной.
– Мы в Ликане настоящими именами не пользуемся. Считай это традицией, и…
– Да, я понимаю, – сказала Катя. – Загадочному месту – загадочные порядки. Я не возражаю. Только у меня сроду прозвища не было. Не знаю, что и предложить.
– Бери фамилию, – сказал Демьян, держа ложку. – Всем пофиг уже.
Катя пожала плечами, не отрываясь от еды.
– Ну, если не фамилию, то ее производную. – Джон снова взял в руки резюме Кати, которое с самого прибытия девушки валялось на подоконнике. – Очки лень доставать. Так, что тут у нас? Екатерина Ант… Ант… А… Не разберу что-то.
– Антанта? – выговорил Демьян. – Мне нравится.
– Чего? – вымолвила девушка. – Антанта? Нет, я не…
– Мне тоже нравится, – покивал Джон. – Так и оставим.
– Да вы шутите, – возмутилась Катя.
– Антанта, – медленно повторил хозяин, и девушка вырвала у него из рук свои бумаги, снова спрятав во внутренний карман.
На лице Демьяна появилось подобие улыбки – спокойной, даже миролюбивой. Заметив ее, девушка покраснела.
– Ну что ж, – проговорила она, снова погрузив ложку в кашу. – Антанта… Пусть. Я согласна. Но скажу сразу: настолько мою фамилию еще не коверкали!
Глава 7
Первый километр пути Катя проделала, внимательно следя за всем вокруг – от неба, стремительно скатывающегося в едва ли не идеально красный аналог полярного сияния, до нового рюкзака и разгрузочного пояса, раскрашенных под лесной камуфляж. Движений они почти не стесняли. Непонятная ткань постоянно шелестела, хотя ходить в ней было удобно.