XXIV. В течение того же времени венгры, услышав о смерти короля Конрада и о вступлении на престол Генриха, обратились друг к другу с такой речью: «Возможно, новый король захочет заключить и новые договоры. Давайте, собрав немалое войско, поднимемся и разведаем, желает ли король Генрих платить нам положенную дань. Если, как мы верим, он ничем не отличается от прочих королей, мы опустошим его королевство огнем и мечом. Но сначала опустошим пределы не баварцев, а саксов, где пребывает сам король; чтобы, если захочет он собрать войско, - на что мы не надеемся, - ни из Лотарингии, ни из Франконии, ни из Швабии, ни из Баварии не смог получить он своевременно помощи. К тому же землю саксов и тюрингов легко разорять, ибо не укреплена она ни высокими горами, ни укрепленными городами».
XXV. Король Генрих был тяжко болен, когда ему сообщили о скором приходе венгров. Едва дослушав до конца слова посланника, он, отправив послов по всей Саксонии, приказал каждому под страхом смертной казни явиться к нему в течение 4-х дней. В результате, когда через 4 дня собралось огромнейшее войско, - ведь у саксов есть достойный похвалы и подражания обычай, согласно которому ни один мужчина, достигший 13 лет, не может уклониться от воинского призыва, - он, хоть и слабый телом, зато бодрый духом, как мог, вскочил на коня и, собрав вокруг себя воинов, начал возбуждать их воинский пыл такими словами47:
XXVI.
XXVII. Итак, видя, что души людей его в результате этих увещеваний воспылали воинским духом, король, опять охваченный даром божественного вдохновения, велел всем молчать и добавил следующее: «Пусть деяния древних королей и писания святых отцов научат нас совершить то, что мы должны сделать. Ведь Богу не трудно сокрушить многих с помощью малого [войска], если те, кто стремится свершить это дело, заслужат его своей верой; если будут они верующими не только исповеданием своим, но и делами, не только устами, но и сердцем. Обещаем же и воздадим, по слову псалмопевца51, обеты; первым воздам их я, кто и достоинством, и рангом первый среди вас. Пусть ересь симонии52, ненавистная Богу и проклятая блаженнейшим князем апостолов Петром, которую предки наши до сих пор по недомыслию терпели, будет совершенно изгнана из нашего королевства. Пусть благодать соединит тех, кого разделила хитрость дьявола».
XXVIII. Король хотел сказать еще нечто подобное, когда быстро подъехавший вестник сообщил, что венгры уже находятся у Мерзебурга - крепости на границе саксов, тюрингов и славян. Он также добавил, что они взяли в плен немалое количество женщин и детей, перебив огромное множество мужчин; ведь они сговорились не оставлять в живых никого старше 10 лет, дабы внушить этим немалый страх саксам. Король же, будучи тверд духом, не устрашился этим; напротив, еще более настойчиво стал призывать он [воинов] сразиться за отечество и со славой умереть.
XXIX. Между тем, венгры справлялись у пленников - следует ли им опасаться нападения. Узнав от них, что иначе и быть не может, они отправили разведчиков выяснить - так ли это. Разведчики, пустившись в путь, увидели, что король Генрих с огромным войском находится уже вблизи упомянутого города Мерзебурга. Едва успев вернуться к своим, они сообщили им о прибытии врага; ведь никто иной, как сам король предстал перед ними вестником битвы.
XXX. Сразу же началась битва; со стороны христиан слышался святой и чудесный глас: Κύριε ελεισον, кирие элейсон53, со стороны же [язычников] - мерзкое и дьявольское: «ху, ху!».
XXXI. Перед началом битвы король Генрих дал своим людям такого рода мудрый и спасительный совет: «Когда вы приступите к играм во имя Марса, пусть никто из вас, обладая более быстрым конем, не старается обогнать товарищей. Но, прикрыв друг друга щитами, примите на них первый залп стрел; а затем стремительным бегом и яростнейшим натиском бросайтесь на них, дабы не ранее смогли они выпустить в вас второй залп дротиков, чем почувствуют на себе раны, причиненные вашим оружием». Итак, саксы, не забыв его спасительнейшего наставления, выстроились в правильную линию и помчались [на врага], - причем более быстрый конь не обгонял более медленного; но, как говорил король, закрыв друг друга щитами, они без всякой для себя опасности приняли на них град стрел; а затем, как и советовал им мудрейший муж, бросились на врагов столь стремительно, что со стенанием жизнь их покинула54 прежде, чем был выпущен второй залп дротиков. И случилось по милости Божьего дара, что врагам теперь более угодно было бежать, нежели сражаться. Даже быстрый конь казался им теперь слишком медленным. Украшения в виде фалер и почетная роскошь оружия стали теперь для венгров не защитой, но бременем. Выпустив стрелы, бросив луки и сняв также фалеры, - чтобы освободить коней от лишней ноши, - они думали уже об одном только бегстве. Но всемогущий Бог, отняв у них отвагу, чтобы сражаться, лишил их также возможности бежать. Итак, когда венгры были изрублены и обращены в бегство, огромное количество их пленных обрело свободу, и сменился стон их радостной песней55. Эту свою победу, столь же достойную славы, как и памяти, король велел изобразить на ζογραφεΐαν, зографиан, то есть картине, в верхних покоях дворца в Мерзебурге, дабы считали это дело более истинным, чем правдоподобным.
47
Речь Генриха написана особым размером. Каждая строчка разбита на две части: первая представляет собой первую половину пентаметра, вторая - конец гекзаметра.
55
Дата битвы у Мерзебурга - 15 марта 933 г. Еще один отряд венгров был разбит у Зондерсхаузена.