Всю ночь дул порывистый ветер с юга, часто достигая 12 баллов. Между его порывами воцарялось затишье, если не считать глухого шума, доносившегося с ледника, где буря почти не унималась. Внезапно шум усиливался, превращался в нечто среднее между грохотом и скрежетом, и вихрь с ревом налетал на скалу прямо над нами. Иногда буря доходила и до нас. Обращенная к северу стенка палатки втягивалась внутрь, южная раздувалась так, что, казалось, вот-вот лопнет, а на наветренную обрушивался град обломков льда и снега. Порывы ветра продолжались не больше пяти минут, так же внезапно, как налетали, они прекращались, и снова становилось тихо. Иногда, наоборот, ветер обходил нас стороной, мы только слышали, как он проносится мимо и замирает вдали, пока тишину снова не разрывал приглушенный рев, доносившийся с южного конца ледника, и мы не напрягались в ожидании следующего удара. О себе могу сказать, что в такую ночь мне даже труднее заснуть, чем при постоянном сильном ветре: я все время жду его атаки и подсознательно готовлюсь ее встретить. Левик и Браунинг, по-видимому, разделяли мои чувства, чего никак не скажешь о Дикасоне: большую часть ночи он мирно храпел.
Назавтра мы свернули лагерь и пошли к хижине, чтобы подготовиться к следующему походу на запад. Первые две мили [3,2 км] идти мешали мелкие камушки, нанесенные ветрами на снег, но потом мы вышли на участок льда, совершенно свободный от снега. Весь день в спины дул сильный южный ветер, и на чистом льду мы развили такую скорость, что Левику, растянувшему ногу, пришлось бросить постромки и поспевать за нами с помощью лыжных палок. На третьей миле я сообразил, что можно еще больше ускорить продвижение. Остановившись на минуту, чтобы перевести дух, мы завели упряжь за спинку саней, и теперь Дикасон и Браунинг бежали по их сторонам, а я рулил, держась за стойки палатки, очень кстати выступавшие сзади. До мыса Сил мы шли со скоростью семь или восемь миль в час [11–13 км/ч], причем значительную часть времени Дикасон и Браунинг сидели на санях, а два раза при особенно сильном попутном ветре присаживался и я. Впрочем, долго кататься не удалось: ветер то и дело менял свое направление, и налетевший откуда-то сбоку вихрь опрокинул сани, а Браунинга бросил на поклажу.
На мысе Сил дождались Левика, и они с Браунингом позавтракали. У меня же и Дикасона ветер отбил аппетит, да и дом был близко. Мы вырубили изо льда труп тюленя-крабоеда и привязали поверх вещей. Двигаясь тем же способом, к чаю достигли хижины. Крабоед придал неустойчивость грузам, они то и дело грозили упасть, и только бдительность боковых ездовых спасала положение, но в конце концов после особенно сильного толчка сани все же перевернулись. Тогда за несколько сот ярдов от дома тюленью тушу сбросили наземь — отсюда Левик, собиравшийся произвести вскрытие, мог и сам ее дотащить.
Глава XI
Второй поход на запад и появление пингвинов Адели
Подготовка к следующему путешествию закончилась 3 октября, и четвертого, в 7.30 утра, мы выступили через залив к мысу Пенелопе. Если сфотографировать переход, сделанный на другой день, получился бы очень интересный фильм, наглядно демонстрирующий разницу между теперешним способом передвижения на железных полозьях и предыдущими нашими вылазками в восточную часть залива, пусть с более ровной поверхностью льда. Возьмем, к примеру, фотографическую партию из Левика и Браунинга, сопровождавшую нас до мыса. Их 9-футовые [2,8 м] сани везли меньше 200 фунтов [90,7 кг] груза, тем не менее они с трудом поспевали за нами без постоянной помощи. Наша же главная партия имела на 10-футовых санях [3,1 м] 1000 фунтов [453,6 кг] про довольствия и снаряжения, и двое, самое большее, трое участников везли их с хорошей скоростью. Поэтому мы могли помогать саням Левика. Двое из головной группы подтягивали сани фотографов, они нас догоняли, тогда один наш человек возвращался к десятифутовым саням и мы снова намного опережали Левика.
За две мили [3,2 км] от мыса взяли чуть вправо и, пройдя еще милю [1,6 км], разбили лагерь. Левик и Браунинг продолжали путь и остановились на ночевку в пещере Эбби. После обеда Кемпбелл извлек теодолит, произвел визирование луны и измерил углы, а я с двумя товарищами загрузил сани на железных полозьях двухнедельным запасом продуктов и запрятал в пещере. Левику и Браунингу предстояло провести здесь один день, а затем медленно двинуться вдоль берега, делая на ходу снимки. С нашей же точки зрения, главная их задача заключалась в том, чтобы убить и разделать тюленя и заложить в пещеру, тогда у нас на обратном пути будет свежее мясо.