И Тахакаси сделал аналогичный жест, указав на сидящего справа.
— Что касается тренировочных заездов, — сказал Тахакаси, — о которых шла речь с вашим руководством на станции «Восток», то мы их просто отменим, а точнее перенесём на утренний рейс по пути следования до точки нахождения объекта, в виду недостаточности времени на их подготовку и проведение сегодня вечером. Так как за два часа до ужина вы только ещё больше утомитесь, а после ужина тем более. Ни к чему перегружать организм перед ответственной работой! Если у вас есть возражения или дополнения, мы готовы их выслушать и обсудить.
Пилоты переглянулись между собой, Джонс посмотрел на каждого по очереди: кто-то помотал головой, кто-то пожал плечами.
— Тогда мы согласны, — произнёс он в ответ.
— Хорошо, — сказал Тахакаси, — встретимся за ужином.
И все члены делегации почти сразу же встали и ушли, кроме одного Ёширо Ивасаки, который на отличном английском пригласил гостей пройти за ним к их комнатам.
Комнаты располагались вдоль одного из четырёх коридоров на четвёртом этаже, до которого группа пилотов во главе с Ёширо Ивасаки поднялась на большом объёмном лифте, размерами три на три метра, с такими же прозрачными затемнёнными стенами, который располагался ровно посередине пирамидального корпуса здания станции. Всего в здании станции «Купол Фудзи» насчитывалось десять этажей. Двери лифта располагались по четырём сторонам. Вокруг лифта был образован коридор квадратного периметра, каждая из дверей лифта также выходила в свой коридор. Таким образом, коридоры были связаны между собой, а для удобства и экономии времени из лифта можно было выйти в любую из четырёх сторон в необходимую сторону. Чем выше был этаж, тем коридоры были короче. На некоторых этажах коридоров вообще не было. Вместо коридоров там были заложены арки, которые вели в различного рода помещения, в зависимости от специфики, объёма и нужд использования. Станция включала в себя гостиничный корпус, научно-исследовательский корпус, корпус технического обслуживания и спутниковой связи с радио узлом, административный корпус, корпус для проведения официальных мероприятий и банкетный зал. Также станция содержала столовую-ресторан с кафе, баром и бильярдом, тренажёрный, фитнес, спортивный залы и сауну с небольшим бассейном.
Пилоты разошлись по своим комнатам. До ужина никто из них путешествовать по станции желания не изъявил. Все были уставшие после долгого пути, так как в самолёте ещё до прилёта на станцию «Восток» нормально никто не выспался. Хотелось есть и спать.
К пяти вся команда под предводительством всё того же Ивасаки с нетерпением собралась в столовой в заинтригованном волнении, чем же их будут сегодня кормить. Никто и не удивился, а скорее все только этого и ожидали, когда к столу на специальных деревянных досках подали огромный ассортимент суши. Икра, крабы, красная рыба, гребешки, мидии, всевозможные варианты, а также запеченные, всё это было предложено гостям вместе с традиционными приправами и соусом. Каждому из гостей был предложен маленький кувшинчик подогретого саке. Всё было оформлено в лучших традициях Японии. Исключением даже не являлась низкая классическая посадка за столом.
Тэхэкиро Тахакаси вместе с Мэй Аоки почтительно вышел к гостям и, пожелав приятного аппетита, сказал:
— Мы знаем о запрещающих протоколах об употреблении алкоголя во время миссий, но всё же не беспокойтесь за это, никто об этом не узнает, всю ответственность я беру на себя. Если кто-то из вас не против выпить саке, то пожалуйста не стесняйтесь — выпейте на удачу! К тому же небольшая доза саке придаст вам тонуса и укрепит сон.
С этими словами он с улыбкой покинул пилотов, чтобы не мешать и не смущать гостей во время трапезы.
Неописуемым было и то, что происходило после этого. Все члены команды без исключений с восхищением и удовольствием незамедлительно приступили к поеданию столь ожидаемого всеми угощения. Саке не только попробовали все, но в принципе и опорожнили кувшинчики, что никак не усугубило трезвость, а скорее наоборот добавило весёлого настроения и комфорта. В конце сытые и довольные пилоты вышли из столовой и, поблагодарив персонал, отправились куда-нибудь отдохнуть после еды и пообщаться между собой.
С ужина их учтиво встретил внезапно появившийся Минако Накамура и предложил несколько вариантов времяпрепровождения: совершить небольшую ознакомительную прогулку по станции, провести время в бильярдной или же расположиться в одном из четырёх обсервационных залов для отдыха и релаксации на восьмом этаже, где практически всю треугольную внешнюю плоскость занимал огромный витраж с потрясающим видом на антарктические простирающиеся пейзажи с большой высоты. Ребята выбрали последнее исключительно из особого интереса и любопытства и не ошиблись. Вид наружу и внутренняя обстановка действительно завораживали и расслабляли, унося сознание куда-то вдаль к горизонту снежных ландшафтов. Ко всему прочему станция находилась на ощутимой возвышенности, что ещё больше добавляло чувство высоты. Во внутреннем дизайне чётко прослеживалась характерная японская точность, броскость, острота и плавность линий с непревзойдённым комфортом, уютом и необычностью форм. В глаза бросался круглый никелированный градусник, с первого взгляда похожий на корабельные часы, который был выполнен в другом приборно-морском стиле и выпадал из общей картины внутреннего дизайна, обращая на себя некое экстренное внимание. Такие градусники находились на каждом этаже над общими окнами и витражами. На этом градуснике в данный момент была температура минус шестьдесят градусов Цельсия. Шкала была также градуирована Кельвинами.