Утром следующего дня, около десяти часов народ начал потихоньку собираться и отправляться на завтрак, после которого все также проследовали на очередное заключительное для этой миссии совещание.
— Давайте повторим ещё раз, — начал Мядзаки, — ваша группа «А», в количестве пяти человек под командованием Фрэи, выдвигается к северной стороне верхней части гор Гамбурдцева и выставляет заслон полукругом.
— Скажите, — внезапно спросил Вэндэр, — а если Рэй сумеет разогнаться до, скажем, ста пятидесяти или ста восьмидесяти узлов?
— Каким образом он, по-вашему, может это сделать? — переспросил Миядзаки.
— Ну, например, если он найдёт более длинный коридор для выхода из зоны гор, то, используя форсаж вполне может успеть разогнаться до таких скоростей.
— Да нет там таких длинных прямых выходов! Я вам ещё раз повторяю, верхняя область хребта очень плотная и извилистая, спутниковая навигация не настолько точная и быстрая, а ультразвуковой сонар, как вы знаете, в области гор абсолютно бесполезен. Я не видел ещё ни одного пилота, который мог бы мгновенно реагировать в «слепых» поворотах на скорости больше ста узлов, ведь вы знаете, что они часто заканчиваются тупиками. По мне так пусть он даже и разгонится до такой скорости и врежется в восходящий между склонами сугроб. Учитывая математическую вероятность такого события в этой области, у него есть все шансы закончить именно этим.
— Ладно, извините, — сказал Вэндэр.
— Ничего — ничего, всё правильно! — ответил Миядзаки, — мне нужно, чтобы вы ждали его в абсолютной уверенности в своих действиях, без каких-либо назойливых посторонних сомнений и мыслей. Это только помешает вашему боевому духу.
Миядзаки продолжал, а пилоты внимательно слушали его, периодически дополняя информативность общего содержания подробностями в вопросительной форме. Когда он закончил свой диалог, на часах уже было половина двенадцатого.
— Что ж, — сказал он в конце, — пора грузиться и выходить, внизу всё готово.
Команда двинулась к лифту на выход, настроение у всех было бодрое и не обременённое тяжестью существующих проблем, в тоже время все были достаточно серьёзны и сдержанны. Двигаясь по коридору от лифта к выходу на стартовый полигон, они встретили Тэкэхиро Тахакаси с его первым советником Кохэгу Такаги и начальником станции Минако Накамура. Тут же, при Тахакаси присутствовала и его личный переводчик Мэй Аоки. Они пожелали пилотам доброго дня и большой удачи в походе. При всех негативных факторах, которые угрожали общему положению дел японской стороны, Тахакаси на удивление был невозмутим и бодр, как будто ничего и не происходило.
Пилоты занимали свои места в кабинах, не спеша, поднимаясь по трапу, поудобней рассаживаясь в кресле пилота и подключая коммутационный шлейф своих лётных комбинезонов к бортовой системе сновигатора. Пилоты уже начали активировать закрывание верхних крышек кабин, когда внезапно запустились силовые установки первого сновигатора, потом второго, третьего, пока всю область стартового полигона не заполнила волна шума и свиста от работы ионных двигателей.
— Диспетчер, что с погодой? — коротко спросил Джонс.
— Погодные в норме на весь день, — быстро прозвучал в рации монотонный шипящий голос диспетчера.
— Фрэя, Кэтрин, вы слышите меня? Отзовитесь! — продолжил Джонс.
— Слышу хорошо!
— Всё в порядке.
Послышались по очереди голоса.
— Остальные! — вопросительно строго сказал Джонс.
Остальные пилоты также откликнулись в эфир друг за другом, включая Миядзаки.
— Сегодня что, «девушки вперёд» — саркастическим тоном спросил Хэлбокс.
— Хэл, потом будешь умничать, ладно! — серьёзно ответил Джонс, — ну что, начинаем выдвигаться? Давайте, с Богом!
И Джонс плавно перевёл вперёд левый рычаг тяги. Машина покорно двинулась с места, набирая скорость и повышая частоту свиста двигателей.
За ним сразу же вышел Миядзаки. Остальные тоже стартовали с небольшим интервалом друг от друга, выстраиваясь попарно с боковой дистанцией около ста метров. Две группы разошлись по направлениям: одна, состоящая всего из двух человек Джонса и Миядзаки взяла курс на юго-восток, вторая просто спускалась к верхней области горных хребтов Гамбурдцева от станции в восточном направлении без отклонения к полюсам. Машины шли, не торопясь, удерживая режим в сто — сто двадцать узлов. На совещании было принято решение не перегружать себя быстрыми реакциями в начале операции, чтобы сохранить все силы для внимательности до заключительного момента захвата цели, а также полностью исключить риск случайных непредвиденных поломок или аварий в пути. Время следования до заданных координат захода в зону гор группы «Б» и базирования группы «А» на выходе из гор к Земле Макроберто составляло около полутора часов.