«Вот как, — подумал про себя Антери. — Матти отпутал выдру от сети, и на это занятие ушло, наверное, по крайней мере столько времени, сколько надо, чтобы сгорела одна свеча… Но посидим тихо и послушаем, может быть, узнаем еще что-нибудь».
А старик продолжал:
— Давно уже это было, когда я в последний раз обдирал выдру. В старину мех выдры очень ценился, и важный человек был тот, на голове которого красовалась шапка из меха выдры. Да и нынче она смотрится по-другому, чем эти шапки из искусственного меха и кожи… Ты уже думал, что ты сделаешь из ее меха? Я бы предложил сделать шапку.
«Снял ли Матти шкуру с выдры в то время, пока я спал? — подумал Антери. — Уж не третья ли свеча горела в горлышке бутылки за эту ночь?»
— Это была здоровенная зверюга. И шкура тоже. Из нее свободно выйдет три шапки, — говорил старый оленевод. — Осмелюсь ли сделать тебе одно предложение?
— Почему же нет?..
— Шкура на выдре вообще держится крепко, а эта была мертва уже много часов. Можешь мне поверить, что снять с нее шкуру возможно только мелкой работой ножом. Так что если ты дашь мне за обдирку мех на одну шапку, вы с отцом оба будете с шапками из меха выдры. Можете выбрать лучшие места, мне сгодится и то, что останется, — говорил Матти-Олень.
Ясное дело. Антери получил необходимые сведения, чтобы сделать собственные умозаключения. Он проспал всю ночь, а Матти-Олень тем временем возился с распутыванием сетей, потрошением рыбы и сдиранием шкуры с выдры. Недаром он, Антери, чувствовал себя таким бодрым…
Разве можно застать врасплох эту старую лису, подумал Антери. Если он думает, будто он, Антери, не знает о том, что прошла ночь, то надо сказать ему что-нибудь такое, что заставило бы его думать иначе.
— По мне, так пожалуйста. Хоть две шапки. Но сперва надо спросить отца.
— Верно, — сказал Матти-Олень.
— Может быть, он уже дома. А мы скоро отправимся отсюда? На дворе, наверное, уже светает?
Но со старым таежником такие штуки не проходили. Он умел покашливать, пытаясь тактично объяснить своему молодому другу, который сейчас час. А теперь он был по-настоящему рад и счастлив, обнаружив, что мальчик обладает безошибочной способностью к умозаключениям.
— Хо-хо-хо, — прогудел он и ударил ладонью по столу. — «Человек спит, одежда не спит». Это верно! Но мы еще посидим здесь часок-полтора. Попьем кофе, да и я прилягу и разогну спину. Сани готовы, так что осталось лишь запрячь наших бегунов, и можно отправляться. Подождем, когда станет по-настоящему светло. Четыре часа езды или самое большее пять — и мы дома, хотя и метет пурга. Что ты на это скажешь?
— Да, так и сделаем, — ответил Антери. — Почему бы и нет?
Глава двадцать первая
Последняя часть обратного пути, примерно две мили, была очень трудной, несмотря на то что теперь их было двое и у них было два оленя, причем второй парой был бывалый таежник и сильный олень.
Погода заметно смягчилась, и приходилось опасаться только одного: что наст рано или поздно просядет. Поэтому надо было спешить, пока оленьи копыта еще не проваливались сквозь корку наста. Надо было спешить, потому что ветер за ночь переменился и теперь был почти встречный. Он все еще был сильный и нес с собой больше снега, чем вчера. Он залеплял глаза и не давал дышать.
— Как же теперь? — спросил Антери, когда они остановились передохнуть.
— А вот так. Что это за лесосев, который разносит семена только в одном направлении, на юг? Семена нужны и на севере, именно там. Ведь те начисто вырубленные пространства, через которые мы только что прошли, не единственные у нас в Лапландии. Тысячи и тысячи гектаров нуждаются в готовых к прорастанию семенах, причем таких, которые унаследовали выносливость и способность выжить в суровых условиях тех краев…
Они пришли с государственных лесосек в частные леса, где деревья еще все-таки стояли. Ветер не мог разгуливать здесь так беспрепятственно, и в углублении местности, на краю густых и живучих лесопосадок они нашли укрытое место для отдыха.
Лесоводы-профессионалы пробовали в прошлые годы засеять эти открытые пространства, и они использовали привезенные с юга семена, — разматывал клубок памяти Матти-Олень, высказывая то, что лежало у него на сердце. — Но из этого ничего не вышло, хотя землю выжгли, расчистили, унавозили, оросили и прорыли канавы. На ней попытались посадить и саженцы выросших на юге деревьев, но результат был тот же самый. Ведь ясно же: что легко выросло, то не может справиться с трудностями… Нынешний год был урожайный на семена, и лесосев тоже проходит в самые подходящие сроки. Можно надеяться, что целесообразность в природе возьмет свое. Если только какой-нибудь высокопоставленный умник на юге не выдумает какое-нибудь диво, которое поставит на голову заведенный в природе порядок…