Создать фантома – дело пары минут, но фантомы глупы. Что в него вложил, то он и делает. И реагировать как человек на изменившиеся обстоятельства не в состоянии. А себя переделывать приходится гораздо дольше. Вода, огонь, неизменная структура зеркала… Зато после этого я становлюсь наблюдателем. Семен Иванович все делает сам. Сам идет, сам ищет адрес, сам разговаривает с ведуньей. Да, в рамках того, что я в него заложил. А я просто наблюдаю, и корректирую, если что-то пойдет не так. Это мое тело, но это тело преподавателя Бойко. Такой вот парадокс.
***
Бойко, отдуваясь, посмотрел вверх. Мало того, что дом целительницы находился на приличном расстоянии от остановки общественного транспорта, так теперь еще предстояло подниматься на восьмой этаж. Правда, когда он договаривался о встрече, гадалка ни слова не сказала о неисправном лифте, но мало-ли…Обратиться к экстрасенсу ему подсказала Альбина, математичка. И даже притащила откуда-то выкопанную дешевую местную газету, с рекламой на последней странице. Впрочем, Семен Иванович прекрасно понимал ее мотивы: с тех пор, как умерла Света, Альбина постоянно пыталась его «подцепить». Глядишь, после спиритического сеанса, или что там будет делать эта Бользен-Макарова, он оттает, начнет жить настоящим… Господи, все-таки фамилия прямо из романов века эдак девятнадцатого, Бользен-Макарова, ну прямо как княжна какая-то или герцогиня! Спрашивается, зачем? Написала бы в рекламе просто: Макарова. Нет, надо двойную фамилию, да еще и с намеком на Францию или Германию…Ребячество какое-то!..
Его поразила обстановка. Квартира была просторной, но явно съемной. И, кроме висящей на стене картины, написанной явно не Сальвадором Дали, изображающей пляски чертей вокруг костра, абсолютно ничто не говорило о том, что хозяйка занимается оккультными делами. Большой диван, журнальный столик, пара кресел, шкаф-купе, обои цвета слоновой кости с бежевым узором, пара горшков с цветами на подоконнике, и никакой мистики, никаких черных свечей, африканских масок ужасающего вида на стенах… Хозяйка тоже слегка шокировала. Тем, что усадив его на диван, села рядом, и сразу перешла к делу, причем отбросив любой мало-мальский этикет.
– Руку свою дай, я посмотрю, что там у тебя с линией судьбы.
Семен Иванович протянул левую ладонь. Лидия Бользен-Макарова, с такой фамилией, с такой претензией на высший свет, изъяснялась на уровне цыганки с рынка.
– Так. Ага. Вот, смотри! Видишь, вот эта линия расходится… Видишь?.. Вот. Надо было тебе лет на десять раньше ко мне прийти.
– И что бы случилось?
– Ну, ты бы знал, что тебя будет ждать разлука с любимой.
Она вдруг замерла. Бойко даже почувствовал, как у нее задрожали пальцы, держащие его ладонь.
– Что-то не так?
– Всё не так. – Лидия взглянула ему прямо в глаза, в упор. – Мне кажется, тебе лучше уйти. Прямо сейчас.
– Но…
– Может, ты решил, что я дура? Проваливай.
Я лихорадочно пытался понять, что происходит. Она не могла меня раскрыть. Это невозможно, это не получится ни у человека, ни у…
– Ты же почти нищий! Я не настолько тупа, чтобы провести сеанс, а потом остаться на бобах!
– Но я принес деньги…
– Деньги?! Ха, я же тебе сказала по телефону, сеанс стоит двадцать тысяч! А у тебя с собой только пять!
– Да вот же они… – Бойко полез в карман, вытащил оттуда потертый бумажник-раскладушку, раскрыл…
Зажим для денег удерживал одну единственную купюру в пять тысяч рублей. Та-ак…
Вот тебе и экстрасенсорика. Вот тебе и оккультизм… Я спрятал Семена Ивановича в подсознание, хотя пока оставался в его теле. Купил себе бутылку водки, и сидел теперь на кухне, раз за разом прокручивая всё, что происходило у Бользен-Макаровой. Вот мы с Бойко садимся на диван, вот она садится рядом, вот берет ладонь, вглядывается, левая рука пропадает из поля зрения… Ничего. Ни-че-го! Никакого прикосновения к карману с бумажником, даже намека на то, что в карман кто-то залез. Теоретически, из бумажника, из зажима, деньги вытащить можно. Но насколько должны быть ловкими пальцы! Ну и «целительница», ай да профессионал! Одной рукой держит ладонь, отвлекает внимание, заговаривает зубы… Нет, я ничего тогда не почувствовал. Всё внимание было сосредоточено на ней. Сфинкс с ними, с деньгами, но какова актриса! И ведь оставила одну купюру, не пожадничала, чтобы показать свои способности! А может, все-таки… Нет. Этого просто не может быть. Человек не мог увидеть меня в Семене Ивановиче. Люди о нас не знают. Полукровки могут о чем-то догадываться, но и им о нас неизвестно. Распознать может равный, и то – с трудом. Нескольких минут явно не хватит, надо очень пристально приглядываться, причем еще и третьим глазом. Необходимо настроиться на другого, а настройка занимает минут пятнадцать. Открыть глаз. Медленно, так, чтобы никто ничего не почувствовал. Хотя это как раз – секунды три-четыре. При условии, что ты настроен. Уже. Но настройки быть не могло, Лидия держала мою руку от силы минуту-две.