Тут уже боржоми себе налили и Алиев, и Демирчян, а Романов продолжил:
— И это будет только началом — далее последует Ферганская долина, там очень тесно переплетены интересы трех республик, потом вскроется клубок противоречий в Грузии, Абхазия, Аджария и Южная Осетия числятся в составе этой республики очень номинально. И не будем забывать о Приднестровье, это как бы не совсем Молдавия. Но самая большая проблема возникнет с Украинской ССР…
Глава 4
— А с Украиной-то что не так? — недоумевающе спросил Алиев, — у нас в Политбюро треть народа с Украины, куча министров и руководителе ведомств оттуда. Да и нет как будто у Украины никаких споров по территориям…
— Да, и министров-украинцев у нас много, и партийных лидеров, — ответил Романов, — но это не отменяет растущих потихоньку противоречий этой республики с центром.
— О каких противоречиях вы говорите? — спросил Демирчян, радуясь в душе, что про его подшефное хозяйство разговор закончился.
— На Украине, Карен Серобович, постепенно зреет мнение, что они и без центра в лице Москвы прекрасно проживут. Гораздо лучше даже, чем с центром. Плюс там полно бандеровских недобитков, пролезших на высокие посты — в пятидесятые годы их всех чохом амнистировали, а зря. Плюс так называемая коренизация, которая на практике сводится к вытеснению русского языка из оборота, и реальную дискриминацию русских и русскоязычных граждан. И насчет споров по территориям вы заблуждаетесь, один Крым чего стоит…
— А что не так с Крымом? — спросил уже Алиев, — там по-моему все тихо и спокойно, в Ялте плещется море, в Артеке пионеры отдыхают, в магазинах на разлив продают дешевое крымское вино.
— С Крымом не то по всем пунктам, — веско ответил Романов, — он никогда не принадлежал Украине с доисторических времен, пока Никита Сергеевич сдуру не отписал его туда. Одна принудительная замена всех вывесок и указателей в Крыму на украинскую мову чего стоит. И это я еще не вспоминал про украинские юг и восток, Одесса, Николаев, Донецк, Харьков это же русские до мозга костей города, но попали, понимаешь, каким-то святым духом в украинскую юрисдикцию.
— Мне все же кажется, Григорий Васильевич, что вы неправы, — встал в мягкую оппозицию начальству Алиев, — нельзя рубить с плеча в таком деликатном вопросе… могут начаться неконтролируемые волнения в массах.
— Может быть, может быть… — пробормотал Романов, — расскажите тогда свой план действий по этой теме, я с большим вниманием выслушаю.
Алиев растерянно посмотрел на собеседников, было явно видно, что к такому повороту он не готовился. Но потом собрался и выдал следующее:
— Я совершенно согласен с вами, дорогой Григорий Васильевич, что постановка вопросов по межнациональным отношениям созрела и даже перезрела. Не все хорошо у нас в стране с этой темой, это трудно не признать. Однако со своей стороны не могу не отметить и тот факт, что такие вопросы одним махом не решаются, к ним надо подходить осторожно и бережно. Как там древние китайцы говорили — если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как мимо проплывёт труп твоего врага. А другая поговорка гласит, что шагая широко, очень легко порвать штаны.
— Образно мыслите, Гейдар Алиевич, — улыбнулся Романов, — а если поближе к конкретике перейти?
— Можно и поближе, — согласился тот, — может быть в завтрашнем выступлении вам не стоит сразу размахивать шашкой, а только набросать некоторые темы к обсуждению. В числе которых будет и пресловутая 72 статья.
— Мудро, — заметил Романов, — а вы что на это скажете, Карен Серобович?
— Я бы заступился за украинцев, Григорий Васильевич, — смело бросился тот на амбразуру, — в своей массе это трудолюбивый и бесконфликтный народ, которому не нужны никакие межнациональные проблемы. Что не отменяет того факта, что на руководящие позиции на Украине пролезло многовато замаскированных врагов. Но это фронт работы для наших органов, а не законодательной ветви власти… хотя насчет 72 статьи наверно вы все же правы — ее надо если не отменить, то как-то модифицировать применительно к текущему моменту. Только делать это надо постепенно и ненавязчиво. Гейдар Алиевич в этом прав.
— Хорошо, — вздохнул Романов, — я вас услышал, подумаю до завтра, как правильно отразить текущий момент. А теперь о более близких вещах — что насчет Загнезура… или как там его правильно назвать?
А вечером, перед отлетом в Москву Романову передали срочное шифрованное послание из МИДа. Вручил его порученец Громыко в зале ожидания Звартноца.