«Огромные средства наживались Поляковым (Самуилом. — С.К.) за счёт казны, не только гарантировавшей железнодорожное строительство, но и субсидировавшей его на льготных условиях… Особенно выгодным для подрядчиков было строительство дорог по заказу Военного министерства…
Принято считать, что особенно крупный куш Поляков сорвал на строительстве Козлово-Воронежской железной дороги, воспользовавшись концессией, формально предоставленной на её строительство воронежскому земству…»
Ловко?
Если верить мединским, александровская казна субсидировала Полякова на льготных условиях исключительно из-за его честнейших глаз, а воронежское земство прикрывало его махинации тоже исключительно из любви к родному краю.
Но, позволю себе заметить, что мне видятся здесь некие иные причины…
А тебе, уважаемый читатель?
В одном из мест своей книги Мединский пишет:
«А в целом всё типично: где государственные подряды — там и воровство. И это — вовсе не русская особенность…»
Умри, Владимир, лучше не скажешь! Именно так: где государственные подряды — там и воровство!
Но где существуют государственные подряды? Не там ли, где есть частные подрядчики?! И вот там, где есть частные подрядчики, там есть и воровство! Ведь частная собственность и воровство неотделимы. Это понимал уже Прудон, который ещё до Маркса сказал: «Собственность — это воровство».
Что надо сделать, чтобы государственная казна не была кормушкой для частников-воров? Вывод, вообще-то очевидный — но не для «единоросса» Мединского, ибо вывод ведь таков: надо вести могучее строительство — промышленное, общественное, жилищное — самому государству!
Но это, по Мединскому, — тоталитаризм и социализм. И для него, как депутата-«единоросса», лучше капитализм и воровство в оглушительных, умопомрачительных размерах, чем социализм и отсутствие воровства как значимого явления жизни общества.
О Молле Насреддине, неаполитанском мусоре и Русской Аляске
В своей книге Мединский касается и такого крупного события эпохи Александра II, как «продажа Аляски». Депутат-«единоросс» вроде бы и против этого акта… Но — как «против»?! От его «защиты» проблема не проясняется, а ещё больше затуманивается.
Есть такое арабское выражение: «Извинение хуже проступка»… Для лучшего пояснения его приведу восточный же анекдот — Мединский любит вставлять анекдоты в своё «повествование», а мне что — заказано?
Итак…
Великий эмир Тимур никак не мог уловить смысл выражения и приказал Молле Насреддину его объяснить. Молла раз за разом разъяснял, что бывает, мол, так: человек совершит какой-то проступок, начнёт извиняться и сделает ещё хуже.
— Как же можно сделать хуже, если ты извиняешься? — не понимал Тимур. — Ты, Молла, глуп, если не можешь объяснить смысл такого простого выражения.
И Тимур, взяв Моллу под локоть, подошёл к лестнице о сорока ступенях и сказал:
— Если ты не объяснишь мне всё, пока мы поднимаемся по лестнице, наверху тебя будет ждать палач.
А затем стал подниматься с Моллой вверх.
Пять ступенек — Молла молчит…
Десять, двадцать ступенек — Молла молчит.
Тимур начинает волноваться — и Моллу жаль терять, и слово эмира нарушать нельзя. И Тимур стал толкать Моллу под бок — мол, объясняй! А Молла идёт, глубоко задумавшись, и молчит.
Наконец, на последней ступеньке Молла как ущипнёт эмира за бок…
— Как ты смеешь! — взвился Тимур.
— О, мой повелитель, прости, — взмолился Молла, — мне показалось, что я иду с твоей любимой женой…
— Что-о-о?!!!
И Молла спокойно спросил:
— Теперь ты понимаешь, мой повелитель, что иногда извинение может быть хуже проступка?
Вот так и Мединский — в истории с «продажей Аляски» он мусолит второстепенные детали, растабарывает, что, мол, имеет хождение миф о том, что Аляску не продали, а сдали в аренду на 99 лет, ни с того, ни с сего поминает Жириновского и т. п. О главном же Мединский — как в рот воды набрал!
Момент-то для мединских — крайне деликатный… Начиная с того, что продана была не Аляска — о чём чуть ниже.
Так вот, главным в истории с продажей является то, что она ни с какой точки зрения не была обусловлена объективно. И чем более мы отдаляемся от времён продажи русских североамериканских владений, тем более ясным становится, что эта продажа была самым крупным геополитическим преступлением царизма в целом, а также и лично преступлением императора Александра II, его брата — великого князя Константина и их коррумпированного окружения.