Только после этого свои лампочки предложил Яблочков, и его «русский свет» оказался настолько удачен, что с удовольствием использовался в Европе. Впоследствии и Лодыгин внёс усовершенствования в свою лампу, довёл время её работы до нескольких сотен часов и с успехом продал патент Эдисону. Кроме электрических ламп, Лодыгин и Яблочков сделали множество других полезных изобретений и потому не нуждаются в чужих лаврах, которые судорожно навешивают на них косорукие пиарщики. Включая и тех, кто считает себя большими специалистами по стрелковому оружию.
«Винтовка, которую мы называем берданкой, разработана членом российского артиллерийского комитета А. П. Горловым и сотрудником того же комитета капитаном К. И. Гуниусом. «Малокалиберная стрелковая винтовка № 1» пошла на вооружение русской армии в 1868 году. В США её называли «русской винтовкой». Полковник американской армии Бердан усовершенствовал некоторые второстепенные детали винтовки. И теперь на вооружении русской армии принята была «малокалиберная стрелковая винтовка № 2 системы Бердана». И детище Горлова стало называться во всем мире берданкой» («Мифы о России-1». Стр. 64).
Очень красивая история, только вот на самом деле это Россия посылала после Крымской войны по всему миру специалистов-оружейников, чтобы оценить, какие винтовки лучшие. У каждой группы экспертов были начальники, лоббировавшие интересы тех или иных поставщиков, и в результате армия приняла на вооружение винтовки самых разных систем (Карле, Крнка, Терри-Нормана и др.).
В США, где только что окончилась Гражданская война, были направлены полковник Александр Горлов и поручик Карл Гуниус, подробно изучившие разработки Кольта, Ледли, Моргенштерна, Пибоди, Ремингтона и Спенсера, но в итоге остановившие выбор на винтовке известного американского изобретателя, полковника Хайрема Бердана, к тому времени уже поставлявшейся на экспорт. Горлов и Гуниус внесли в винтовку много важных усовершенствований, и в 1868 году она поступила на вооружение русской армии под названием «Винтовка Бердана тип № 1». Однако вскоре Бердан предложил заменить откидной затвор скользящим, что значительно упростило перезаряжание. Полученное изделие под названием «Винтовка Бердана тип № 2» и стало основным стрелковым оружием русской армии, пока его не сменила магазинная трёхлинейка Мосина.
Вклад русских офицеров оказался чрезвычайно существенен, и оба типа винтовки было бы справедливо назвать именами всех трёх конструкторов (как советский истребитель ЛаГГ времён Великой Отечественной войны носил имена авиаконструкторов Семёна Лавочкина, Владимира Горбунова и Михаила Гудкова). Тем не менее изначально она была разработана всё же Берданом, а Горлов и Гуниус совершенствовали его изделие, а не наоборот. В ходе переиздания книги враньё обнаружилось, и автор срочно выдал новую версию. Если верить ей, русские военные усовершенствовали винтовку какого-то неизвестного изобретателя, а Бердан просто рядом тусовался!
«В середине XIX века по миру ходило несколько безымянных модификаций винтовки. Вполне возможно, что модификация, с которой начали работать Горлов и Гуниус, и побывала в США, может, её держал в руках и Бердан. Но что именно делал с этой винтовкой Бердан, какие детали он заменял и совершенствовал, история умалчивает. Судя по всему, ничего он с этой винтовкой не делал, именно что в руках подержал» («Мифы о России-3». Стр. 425).
По части русского приоритета в подводном кораблестроении уровень депутатской демагогии вообще зашкаливает.
«А ещё Россия — родина подводной лодки. То есть придумывали подводные лодки во многих странах Европы, но было в этих изобретениях нечто очень отличное от русского опыта.
Первые опыты такого рода случайны, значительно отдалены друг от друга по времени и не имеют последствий. Отдельные искорки. Такова лодка голландца ван Дреббеля, построенная в 1620 году в Лондоне, Д. Бушнелла — в 1776 году в США, Р. Фултона — в 1801 году во Франции… Ни одна из них никогда не применялась в деле, хотя теоретически готовилась для боевых действий.
Такова и подводная лодка изобретателя-самоучки Ефима Никонова, построившего её в Петербурге в 1724 году. Но Ефим Никонов пытался поставить на этой лодке паровой двигатель… Безуспешно, разумеется.