Летопись гласит: «Они же повели себя беспечно, не помышляя об опасности: одни — доспехи свои на телеги сложили, а другие — держали их во вьюках, у иных сулицы оставались не насаженными на древко, а щиты и копья не приготовлены к бою были. А ездили все, расстегнув застежки и одежды с плеч спустив, разопрев от жары, ибо стояло знойное время. А если находили по зажитьям мёд или пиво, то пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине — за Пьяною пьяные! А старейшины, и князья их, и бояре старшие, и вельможи, и воеводы, те все разъехались, чтобы поохотиться, утеху себе устроили, словно они дома у себя были».
В самый разгар «вечеринки» пожаловал и Араб-Шах…
Кончилось все плохо. И в следующий раз войско возглавил уже другой князь.
Ещё одно примечательное алкогольное приключение случилось с самим московским великим князем Василием II Васильевичем Тёмным. Середина XV в., на Руси в разгаре феодальная война. А тут ещё с набегом пожаловал первый казанский хан Улу-Мухаммед. Положение, мягко говоря, довольно серьёзное. И вот Василий (тогда ещё вполне зрячий), возглавляя русские полки, выходит биться с грозным противником. Остановиться перед битвой решено было у Спасо-Евфимьева монастыря. Ну а чем скоротать вечер? Понятно чем: князь, по словам летописца, «ужинал у себя со всею братию и з боляры, и пиша долго ночи».
Утречком, когда князюшка решил все-таки с перепою поспать («опочинути»), пришла весть, что татары переходят через р. Нерль. Непроспавшийся князь надевает доспехи и выступает на битву.
И каков результат?
А результат вполне закономерен: единственный раз в отечественной истории фактический глава государства русского попадает в плен к врагу. В. Мединский укоряет в пьянстве Петра I — небеспочвенно. Но тот хотя бы в плен к Карлу XII с глубокого бодуна не попадал.
Расплачиваться за княжескую невоздержанность пришлось всей стране. В плену Василия решили убить, но потом все-таки отпустили с условием выплатить громадный выкуп в 20 000 руб. и испоместить у себя в княжестве татарского царевича Касима с отрядом. Царевичу был отдан город Городец Мещерский (нынешний Касимов). Появилась новая этнографическая группа татар — касимовские татары. Вот такие-то последствия одной небольшой пьянки. Так что, уважаемый читатель, когда наутро после весёлого корпоратива вы недосчитаетесь денег в кошельке, пуговиц на пиджаке и зубов во рту — не печальтесь: вспомните Василия II, и вам полегчает.
Пиры были значительным событием в жизни древнерусского общества даже в том случае, если не имели столь разрушительных последствий. Случаи масштабных пиров фиксировались в летописях. Княжеские, монастырские, купеческие… Пир — это, конечно, не только питиё, но и еда. Вот как описан богатый пир в «Слове о богаче и Лазаре», популярном на Руси в XII в.: «На обеде его прислуживают многие; сосуды златом скованы и серебром; яств множество различных — тетерева, гуси, журавли и рябчики, голуби, куры, зайцы и олени, вепри, дичина, пироги, печение, птицы. Множество поваров работают и трудятся в поту, многие бегают, носят блюда на перстах, обмахивают с боязнью. Иные же серебряные умывальники держат, иные склянки с вином носят, чаши огромные позолоченные, кубки и котлы, питие же многое — мёд и квас, вино, мёд чистый, мёд перцовый… и т. д.»
Надеюсь, читатель способен оценить величественную гармонию настоящего средневекового пира, запечатленного в этих строках. Так зачем же (пусть даже для благой цели) кастрировать нашу историю? Прошлое нужно ценить таким, какое есть.
Ценить и знать. Возможно, В. Мединский ценит. Но знает далеко не все. Читаем дальше:
«Обратим внимание ещё вот на какую деталь: в русском законодательстве нет никаких ограничений пьянства и наказаний для пьяниц. Нет осуждения пьянства, рассказов для детей о вреде пьянства. Этого нет ни в «Поучениях» Мономаха, ни в святоотеческой религиозной литературе, ни в других книгах Древней Руси. Нет упоминаний о пагубных последствиях пьянства, по сути, нигде».