Далее Шенин процитировал в своем докладе то, что сказал на XIV съезде партии А.А.Андреев:
«...если бы переименование нашей партии с неизбежностью должно было привести к образованию русской партии, к образованию параллельного российского Центрального Комитета, то это было бы величайшим вредом для нашей партии, ибо это фактически означало бы существование двух центральных руководящих органов нашей партии, потому что удельный вес российской части в партии союзного значения ясен сам собой».
Так что, подчеркнем еще раз, упразднить Российскую компартию XIV съезд не мог по той простой причине, что такой партии, то есть, в понимании Осадчего, республиканской партии РСФСР, ни тогда, ни раньше, ни позже, вплоть до июня 1990 года не существовало. Прежние руководители КПСС — Ленин, Сталин, Брежнев — понимали, чем грозит не только для партии, а для всей страны «образование русской компартии». Понимал это и Горбачев, иначе бы он не приложил руку к созданию КП РСФСР, хотя сейчас многие из стана КПРФ, как Зюганов, Осадчий и другие, да и с левого фланга, как Тюлькин, пытаются представить Горбачева ярым ее противником.
Не только Шенин, но и другие партийные деятели той поры весьма осторожно относились к идее создания Российской компартии. Так, член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР В.И. Воротников в интервью газете «Советская Россия» «Оправдать надежды людей», отвечая на вопрос: «Ваше отношение к идее образования Коммунистической партии РСФСР?» — сказал:
«На февральском Пленуме ЦК я высказался за то, чтобы по этому вопросу приняла решение конференция коммунистов республики — еще до XXVIII съезда КПСС. Есть различные мнения о том, в каких организационных формах должны действовать российские коммунисты. Надо серьезно обдумать все «за» и «против» этой идеи. Но все согласны в том, что должна быть принята такая структура Российской организации КПСС, которая не нанесла бы ни малейшего ущерба единству, целостности нашей партии».
Заметьте: В.И.Воротников ведет речь не о самостоятельной партии, а о Российской организации КПСС, и тревожится он о том, чтобы она «не нанесла ни малейшего ущерба единству, целостности страны». А такая опасность была, что впоследствии и подтвердила КПРФ своей деятельностью.
О всех этапах, предшествовавших принятию решения об учреждении Российской компартии, В.И.Воротников вспоминает в своем «Дневнике члена Политбюро ЦК КПСС» «А было это так...». Приведу эти ценные свидетельства.
Запись за 22 января 1990 года.
«Заседание Политбюро ЦК.
О проекте Платформы ЦК к XXVIII съезду...
Некоторые мнения.
Лигачев. Многопартийность или общенациональный фронт всех движений?! Надо обсудить. Усилить тезис о единстве партии. Общенациональное государство, а не конфедерация.
Яковлев. Надо, чтобы было понятно: речь идет не о разрушении, а об обновлении партии. Сказать, от чего отмежевываемся, что берем с собой и к чему идем. О многопартийности — надо самим проявить инициативу. Но нужны необходимые полномочия государственной власти. О частной трудовой деятельности — не вижу в ней ничего плохого.
Крючков. Против многопартийности. О нашей истории — говорим не совсем то, в деятельности партии было немало и позитивного. Обвиняем партию в целом. Это неверно.
Лукьянов. КПСС — это не парламентская партия, как сказано...
Горбачев. ...Многопартийность — ответ в логике развития общества, в режиме, в уровне демократизации, в сегодняшней реальности различных общественных движений. Именно в условиях децентрализации, центробежных тенденций нам нужно единство, одна партия, централизация власти».
Обратите внимание: именно Яковлев делает акцент на многопартийности. Это его идея, под его патронажем она появилась в проекте Платформы ЦК
КПСС. Другие члены Политбюро, в том числе и Горбачев, пока ее не приемлют. Но постепенно «идея начинает овладевать массами». Читаем дневник В.И.Воротникова дальше:
«Пленум ЦК КПСС 5 февраля 1990 года.