— Видите ли вы в коммунистическом движении на территории Советского Союза те силы, тех коммунистов, которые близки вам по духу, по целям, по задачам?
— Я их вижу в индивидуальном плане, как отдельных лиц, как людей, потому что организаций в целом хорошо не знаю. Я полностью, детально вижу лицо номер один — это Шенин Олег Семенович. И я хорошо понимаю, почему он имеет столько сложностей. Очень-очень хорошо понимаю. То, что мне нравится, — это борьба, пусть без конца пока, борьба вокруг Компартии Советского Союза. Сохранить КПСС как настоящую КПСС, а не какой-то инструмент, действующий в буржуазных целях из Москвы, — это вопрос не простой. Хорошо, что у Олега Семеновича есть много сторонников в бывших республиках Советского Союза, которые правильно понимают проблему, но, к сожалению, тоже имеют ограниченные возможности ездить, звонить по телефону, работать и издавать газеты. Знаю, что у вас имеются такие же сложности, как и в Чехословакии, и на этом спекуляцию ведут все, кто сидит от коммунистов в Думе и в парламентах. Вот они-то имеют достаточно денег. Пользуясь этим, они, к сожалению, иногда распространяют неверную информацию, искажающую картину процессов, идущих в коммунистическом движении, и бороться с их информацией и с их позицией довольно сложно.
Почему они против революции? Почему они не могут и не хотят делать революцию? Потому что это против их убеждений. Если его жизнь сейчас лучше, чем была прежде, зачем ему делать революцию? Ведь она была бы направлена и против него. Я всем говорю: если кто-то сейчас живет лучше, чем в прошлом, он не может быть сторонником революции.
— Поэтому Зюганов и говорит, что лимит на революции исчерпан.
— А демагоги из Компартии Чехии и Моравии говорят: «Посмотри Ленина». Отвечаю: «Я знаю жизнь Ленина, знаю, что он не стоял на улице и не собирал деньги в шляпу. А я вам другой пример приведу. Маркс тоже не был из низших социальных слоев. Энгельс тоже не был». «Это другое», — говорят они. Но это три жизни: Маркс, Энгельс, Ленин. А Сталин был выходец из низов.
Произойди революция в наших условиях, они бы сказали: «Это все могло случиться раньше, если бы эти Штепаны не мешали». Это был бы, наверное, первый случай, когда я захотел бы в эмиграцию, потому что эти люди потом захотели бы уничтожить каждого, кто не потерял память и кто знает, о чем идет речь.
КПРФ и Компартия Чехии и Моравии очень похожи, у них все то же самое. С этими людьми не только свою жизнь, но и пальто надо оберегать, чтобы грязь от них не оставила бы на нем пятен. В будущем самое главное — очиститься от таких людей. Поэтому мы должны иметь крепкую КПЧ, крепкую КПСС. Только шенинская мысль и стратегия имеют перспективу. Потому что без восстановления Советского Союза не может быть никакого социализма. В этом я уверен.
Великий русский народ проиграл, что позволил таким людям, как Горбачев и Ельцин, возглавлять такую древнюю страну и первую страну социализма.
Убежден, что объективные законы идут без нас, и даже если мы ничего не будем делать, объективно процесс идет в пользу нашей партии. Но мы-то ставим вопрос по-иному: что сделать, чтобы его ускорить, чтобы мы, наше поколение, еще сумели присутствовать и участвовать в этих процессах? Пока этот вопрос открытый. А главное — он не был бы таким принципиальным и сложным, если бы некоторые, используя звание коммуниста, не сотрудничали бы с центрами реставрации капитализма у нас, у вас или еще где-то в странах бывшего социалистического Содружества.
Еще раз подчеркну: разрушение наших стран и поражение социализма не было объективным процессом. Чехословакия, и СССР строили социализм, и хотя условия были разные, но все, что произошло, во время и с точки зрения проведения этой операции, имело одну и ту же руку и один сценарий.
В недрах контрреволюции родился замысел создать одну структуру в Чешской Республике, одну в Словакии, чтобы у нас, в Чехословакии было две республики. Проект назвали «Искра» — название, сами понимаете, такое, что никто и подумать не мог, будто за этим кроется что-то против единства страны. Эти организации имели цели и задачи оказывать давление на Компартию Чехословакии, чтобы она с большей инициативой и активностью участвовала в ускорении процессов перестройки и демократизации. Интересно, что один из руководителей организации «Шмэрал» Ярослав Рамсдорф — ныне заместитель Компартии Чехии и Моравии. В Словакии в этом участвовал человек по имени Бецэн Йозеф Моравчик. Этот Моравчик после контрреволюции стал первым критиком периода социализма.