9.
Когда 6 июня 1944 года союзные войска высадились в Нормандии, Бен решил, что никогда не попадет в действующую армию. Уже шесть месяцев торчал он в Форт-Брэгге, изо дня в день обучая новобранцев тактике действий в составе отделения и взвода.
В январе, вскоре после приезда в форт, взглянув однажды в зеркало, висевшее в уборной, он сказал себе: «Ура! Я солдат. У меня есть винтовка! Я буду сражаться!» Это было шесть месяцев назад.
1943 год был для него годом сплошных разочарований. После того как он обратился к полковнику Вильсону с просьбой о переводе, его действительно перевели… в военный госпиталь в Батлере, в штате Пенсильвания. Тут сержанта Блау заставили драить полы, чистить медные вещи, выносить горшки, мыть и скрести кухню, собирать и сжигать грязные бинты и прочий мусор.
В то время как в Восточной Европе Красная Армия вела напряженные, решающие исход всей войны бои, западные демократии всемерно оттягивали открытие второго фронта. Союзники обещали открыть второй фронт в Европе в 1942 году, но 7 ноября, в годовщину Октябрьской революции, начали вторжение во французскую Северную Африку. Это не помешало вице-президенту Уоллесу в его выступлении в Нью-Йорке в зале Мэдисон-сквер гарден заявить, что второй фронт открыт в самом подходящем для этого месте.
Большая аудитория встретила это сообщение без всякого энтузиазма, все понимали, что Северная Африка находится слишком далеко от Западной Европы — единственного плацдарма, где нацистам можно было нанести решающее поражение. Разве Бисмарк, как и Гитлер, не говорил: «Мы проиграем, если будем сражаться одновременно на двух фронтах»?
В июле 1943 года последовало вторжение в Сицилию, затем, в сентябре, в Италию, а Рим был освобожден лишь за два дня до того, как первые парашютисты союзников опустились в Нормандии. Сражение во Франции достигло кульминационного пункта; Красная Армия продвигалась с востока, войска союзников наступали с запада. Поражение Гитлера было вопросом времени.
Теперь Бен хорошо знал, что он не представляет исключения, что то же самое произошло со многими другими американскими ветеранами гражданской войны в Испании. Руководство организации ветеранов выступило с официальным протестом против подобного обращения с бывшими участниками войны в Испании, которые буквально рвались в бой. Одного за другим ветеранов направляли в офицерские школы, а затем, когда они успешно проходили курс обучения, их отсылали обратно в части, так и не присвоив им офицерского звания.
Бен помнил, что год назад даже Дрю Пирсон[128] написал по этому поводу специальную статью. «Сегодня в государственном департаменте, — писал он, — многие готовы признать допущенную ими трагическую ошибку — бойкот республиканского правительства в Испании…
Но, что гораздо важнее, многие дипломаты сейчас уже уверены в том, что если бы в ходе войны в Испании были уничтожены все диктаторы… то нынешняя война, возможно, никогда бы не началась».
Далее Пирсон сообщал, как в армии Соединенных Штатов обращаются с бывшими ветеранами батальона Линкольна, и рассказал историю некоего Германа Ботчера.
«Немногие ветераны войны в Испании, получившие возможность участвовать в войне, с большим успехом использовали свой боевой опыт. Герман Ботчер, которого называли „Сержантом Йорком“ Тихого океана, вырос от сержанта до капитана, был награжден крестом за выдающуюся службу и значком за ранение „Пурпурное сердце“ с дубовыми листьями…»
Пирсон упомянул также Ирва Фаджанса, вышвырнутого из офицерской школы за день до присвоения офицерского звания, и многих других. Бен понимал, что во всех этих фактах находит свое выражение определенная политика, суть которой можно охарактеризовать двумя буквами (в свое время он их где-то видел: «П. Н.»).[129]
Как бы то ни было, Блау усердно мыл полы и чистил металлические предметы; он был любезен со всеми фельдшерами, сестрами и докторами, продолжал изучать тактику и даже организовал шахматный турнир.
Вскоре Бена перевели в канцелярию, поручив вести личные дела больных. «Может, начальство считает, что с пишущей машинкой я справлюсь лучше, чем со шваброй? — подумал он. — А впрочем, даже в таком скучном занятии, как учет личных дел, можно проявить инициативу и творческий подход — конечно, при наличии какого-нибудь стимула».
Бен составил для себя статистический обзор больных, чьи личные дела находились в его ведении, и проанализировал причины, приведшие людей в госпиталь: столько-то случаев общих заболеваний, столько-то случаев заболевания гриппом, столько-то увечий, связанных с несением службы, столько-то раненных в бою, столько-то случаев нервного переутомления.