— Вы рассматриваете наше правительство, как тиранию?! — крикнул Биллингс, внезапно побагровев.
Поднялся Табачник.
— Ваша честь, это что — перекрестный допрос?
— Я полагаю, мы можем обойтись без этих йзаимных «комплиментов», — сухо заявил Айнхорн, перегибаясь через барьер. — Продолжайте свои вопросы, мистер Биллингс. Господа присяжные, пожалуйста, не принимайте во внимание этот обмен «любезностями».
— Итак, мистер Блау, — понизил Биллингс голос, — мы слышали здесь, что коммунистическое движение направляется международной конспиративной организацией. Так показал один из добровольцев бригады, в которой вы служили, известный профессор истории и некоторые бывшие коммунисты. И все же вы отрицаете, что это — бесспорный факт?
— Категорически отрицаю.
— По-вашему, коммунистическое движение не направляется международной заговорщической организацией?
— Ни в коем случае. А вообще международных организаций существует очень много, мистер Биллингс.
— Может быть, вы назовете хотя бы некоторые из них, и мы попытаемся разобраться, есть ли у них что-нибудь общее с коммунистической организацией.
— Пожалуйста: масонский орден, римско-католическая церковь, Ротари-клуб, Христианская ассоциация молодых людей, Общество квакеров… Вряд ли, мистер Биллингс, вы сможете назвать хоть одну из них конспиративной.
— Какое же, хотя бы отдаленное отношение имеет любая из перечисленных вами уважаемых организаций, — саркастически заметил Биллингс, — к международному коммунистическому движению, к которому вы с такой гордостью причисляете себя?
— Все они являются добровольными ассоциациями одинаково мыслящих людей, — пояснил Бен. — Все они организованы в международном масштабе. Наконец, все они объединяют людей, одобряющих в общем те цели, которые ставит перед собой их организация.
— Разве какая-нибудь из них высказывается за революцию?
— Каверзный вопрос! Но ведь и социалистическое движение никому не навязывает революций.
— Похоже, что Маркс, Энгельс и Ленин придерживались других взглядов, — проговорил Биллингс. — Или, может быть, вы считаете, что ваша точка зрения более современна?
— Думаю, что я понял ваш вопрос, — осторожно ответил Бен. — Большая часть перечисленных мною организаций ставит перед собой цель сохранить и укрепить существующий ныне порядок. Социалистическое же движение открыто выступает против него. Социалисты утверждают, что этот порядок должен быть и будет изменен. Вот это, по всей вероятности, и составляет в вашем понимании различие между «уважаемой организацией» и «заговорщической». Вы, кажется, не возражаете против международных капиталистических организаций вроде «Стандарт ойл» или…
— Вы очень искусный пропагандист, мистер Блау, — ухмыльнулся Биллингс. — Уж не намерены ли вы использовать эти пропагандистские тирады для доказательства своей невиновности?
— Я возражаю против подобного вопроса, — вмешался Сэм. — Прокурор вступил в спор с обвиняемым.
— Возражение принято.
— Мистер Блау, может быть, вы расскажете, что такое пропаганда? — спросил Биллингс.
Бен усмехнулся.
— Это слово в ваших устах стало ругательным, мистер Биллингс, однако в действительности оно означает не что иное, как попытку одного лица или группы лиц убедить другое лицо или группу лиц в правильности определенной точки зрения и в соответствии с этим побудить их добиваться определенной цели.
— И это все?
— Да, все. Вы играете в шахматы?
— Что?!
— Я спрашиваю, играете ли вы в шахматы.
— Какое отношение это имеет к делу?
— Если бы я попытался убедить вас заняться игрой в шахматы, поскольку они развивают логическое мышление, это тоже было бы пропагандой.
— Здесь я задаю вопросы! — гневно воскликнул Биллингс. — А ваша обязанность — отвечать на них.
— Простите, — извинился Бен. — Я просто попытался проиллюстрировать свой ответ.
— В своих показаниях вы упоминали «Комитет технической помощи Испании» и заявили, что он собирал средства для отправки людей в Испанию. Я правильно вас понял?
— Правильно.
— Этим Комитетом тоже руководили коммунисты, мистер Блау?
— Я не знаю состава Комитета, однако хорошо помню, что его председателем был один из выдающихся членов Американского Легиона.
— Вы сказали, что вступили в коммунистическую партию после возвращения из Испании, не так ли?