Зэв взял Бена за руку и повел через комнату.
— Уилли, — сказал он, — познакомься с Беном Блау, единственным интеллигентным коммунистом, которого мне удалось заарканить. А это Вильгельмина Пэттон — наша Кассандра.
Бен узнал Пэттон, хотя она выглядела старше, чем на портретах, которыми обычно открывались ее статьи. Она не подала Бену руки, поэтому он ограничился сухим поклоном.
— Вот это рекомендация! — проговорила мисс Пэттон. Как-то ее голос назвали «медовым», и она никогда не забывала об этом. Пэттон была известна как самый высокооплачиваемый оратор во всей стране.
— Молодой человек, я должна буду стереть вас в порошок, — заявила она.
— Поживем — увидим, — в тон ей с улыбкой ответил Бен и повернулся к Энн Лэнг. От него не ускользнуло, что она выглядит обеспокоенной, и под влиянием какого-то порыва он поцеловал ей руку. Энн покраснела.
— Типичная буржуазная привычка! — воскликнула Вильгельмина Пэттон и рассмеялась тем самым смехом, который однажды какой-то смельчак рискнул сравнить с журчащим ручейком.
Зэв подвел Бена к Клему, и его знакомой, и они обменялись рукопожатиями.
— Непотопляемый товарищ Блау, — усмехнулся Клем. — Насколько я понимаю, ты навсегда отказался от журналистики ради борьбы.
— Я не бросал журналистики, — ответил Блау. — Это она бросила меня.
Клем повернулся к девушке и сказал:
— Бен отказался от работы корреспондента в Испании и вступил в интернациональную бригаду.
Девушка взглянула на Бена и сморщила носик.
Лэнгу надоело знакомить Бена со своими гостями, и тот сам представился какому-то молодому человеку и красивой девушке с необычайно длинными ресницами. Девушка назвалась Сью Менкен.
Лэнг потоптался около радиолы, и в комнате неожиданно зазвучали, заглушая все голоса, первые такты боевой песни батальона имени Тельмана.
Бен взглянул на Зэва.
— За здоровье нашего неутомимого революционера товарища Блау! — провозгласил тот, поднимая бокал. Выпив, он секунду помедлил, припоминая что-то, затем снова наполнил бокал, пересек комнату и подал вино Бену.
— Живи долгие годы! — пожелал он.
Бен поднял бокал.
«Родина далеко, — пели тельмановцы, — но все же мы готовы… бороться и побеждать ради тебя…»
— …свобода! — подхватили Лэнг и Иллимен, заглушая радиолу.
Появились новые гости, и вскоре Бен оказался в одиночестве. «Для чего, черт возьми, я пришел сюда? — снова спросил он себя, наблюдая за собравшимися и прислушиваясь к долетавшим до него обрывкам разговоров. — Эти люди не по мне. А впрочем, что из того? Неужели ты должен встречаться с людьми только твоего круга? Почему бы тебе не поговорить и с такими вот? В конце концов, они тоже люди, не так ли?»
Взглянув на молодую девушку, которую звали Сью, он невольно залюбовался ею, так она была очаровательна и оживленна. Ее кавалер прислушивался ко всему, что говорили Лэнг, Пэттон и Иллимен, и автоматически кивал головой, как кукушка в часах. Бен решил не думать о Сью Менкен, ему не хотелось вызывать неудовольствие ее спутника.
Бен увидел, что к нему направляется Вильгельмина Пэттон, и вежливо приподнялся. Мисс Пэттон чем-то напоминала в эту минуту готовый к бою линкор, хотя ее фигура не давала повода для такого сравнения.
— Как поживаете, товарищ? — иронически осведомилась она.
— Превосходно, — ответил Бен.
— Вы похожи на рыбу, которую вытащили из воды, — заметила Пэттон и широким жестом указала на гостей. — Проклятая буржуазия, не так ли?
— Просто люди, — пожал плечами Бен, повторяя вслух то, о чем думал минуту назад.
— Да что вы?! — иронически воскликнула Вильгельмина. — Очень мило с вашей стороны. А я ведь думала, что вы рассматриваете нас, как вероятных кандидатов для ликвидации.
Бен улыбнулся:
— Как сказал бы Зэв, вы хотите поссориться со мной.
— Совсем нет, — прожурчала Вильгельмина. — Знаете, мистер Блау, у меня однажды работала секретаршей некая коммунистка. Так вот, с ней никак нельзя было сработаться. Наверное, она мне не доверяла. Между нами существовали, несомненно, отношения работодателя и наемного работника, если не хуже. Вот она-то, конечно, видела во мне человека, которого без колебаний нужно поставить к стенке.
Бен хотел что-то сказать, но Пэттон не позволила себя перебить:
— Разумеется, я уволила ее сразу же, как только у меня появилось доказательство того, что она коммунистка. Об этом меня информировало ФБР.