— Сью…
— Я люблю тебя, болван ты этакий!
«Ну, начинается!» — подумал Бен. Вслух он сказал:
— Но я-то не люблю тебя и не собираюсь на тебе жениться, Сью. Я понимаю, что это несправедливо по отношению к тебе и что ты не должна была связываться с таким типом, как я.
— Ты думаешь, я не понимаю?
— И раз это…
— И раз это так, я довольна я тем, что есть. Может быть, наступит время, когда ты полюбишь меня. Бывает ведь так. Ну, а если нет, тогда очень плохо.
— Не понимаю.
— Да? А ты ведь умница. Я нравлюсь тебе как женщина?
— Конечно.
— Если бы я значила для тебя больше, чем случайная подруга, ты был бы рад?
— Да.
— И я тоже. Но если у тебя нет ко мне более глубокого чувства, то о чем же говорить? — Сью посмотрела на него глазами, полными слез. Не желая высказывать всего, что было у нее на душе, она все же не сдержалась: — Но почему ты не любишь меня?
— Не знаю, — ответил Бен. Он встал с кресла, подошел к окну и стал смотреть на улицу. Бен чувствовал, что Сью стоит у него за спиной и сейчас прикоснется к нему. Ему не хотелось этого.
Все же Сью обняла его.
— Эллен, да? — спросила она.
Бен не ответил. Он не хотел думать об Эллен Гросс, на которой женился после возвращения из Испании. Он вообще не хотел вспоминать об этом периоде своей жизни; одно лишь воспоминание о жене даже сейчас, восемь лет спустя, причиняло ему острую боль; «Что стало с ней? — подумал он. — Да перестань ты об этом!»
— Куда бы ты хотела пойти поесть? — спросил Бен, поворачиваясь к Сью.
— Es igual[34],— ответила она улыбаясь. — Я научилась этому выражению у тебя, помнишь?
— Помню.
Надевая свой старый плащ и шляпу, он думал, как все нелепо получается. «Всю жизнь ты искал любви, а вот когда нашлась эта чудесная девушка, которая жаждет подарить тебе свою любовь, ты не можешь принять ее драгоценного дара. Черт тебя подери, но что же с тобой?» Он припомнил свой разговор с Лэнгом в Испании. «Я пытаюсь найти в женщинах то, — сказал он, — чего нет вообще у большинства людей. Я требую от женщин слишком многого. Это болезнь нашего класса. Правда ли это? А может, правда в том, что у тебя просто холодная, как у рыбы, кровь? После Испании — Эллен, после Германии — Сью. Ни ту, ни другую он любить не может, но по совершенно разным причинам».
Словно читая его мысли, Сью внезапно заметила:
— Но одно обещание ты все же должен дать мне, Бен. — Он удивленно взглянул на нее. — Перестань болтать эту высоконравственную чепуху. Ты ведь и сам в нее не веришь.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я люблю тебя, а ты меня не любишь и что мы не должны встречаться, так как ты злоупотребляешь моим отношением к тебе. Это то же чванство мужчины перед женщиной, только шиворот-навыворот.
Бен ничего не ответил: он понимал, что Сью права.
— Так куда мы пойдем? В кафетерий Стюарта? — спросил он. — В китайский ресторан или в испанское кафе вот здесь, неподалеку?
— Мне все равно, — повторила Сью, пытаясь казаться веселой и оживленной. — Ты слушал выступления Лэнга последние два воскресенья?
— Иногда забываю в это время включать радио.
— Я думала, что после вызова в комиссию он выступит с резкой критикой в ее адрес. Но он и словом не обмолвился о комиссии и вместо этого пустился в пространные рассуждения о плане Маршалла и прочем. Такие рассуждения придутся по вкусу любому владельцу фирмы, торгующей касторкой.
— Ему к этому не привыкать.
— Ты думаешь, он «дружественный свидетель»?
— Сомневаюсь, — ответил Бен, когда они уже выходили на улицу. — Он давно бы мог стать им.
— А почему бы и нет?
— В основном он порядочный человек. Говорят, после возвращения из Испании Лэнг стал еще больше пить. Ты видела его в тот вечер. Я когда-нибудь рассказывал тебе о моем разговоре с его женой? Это было после того, как ты ушла с тем типом, что привел тебя к ним.
— Ревнуешь? — спросила Сью. Бен только засмеялся, хотя, к своему изумлению, почувствовал, что действительно ревнует.
— Нет, не рассказывал, — продолжала Сью и добавила: — Я же тебе потом сказала, что это был мой младший двоюродный брат.
— Я расскажу тебе об этой беседе за обедом.
— Тогда, может быть, после обеда ты почувствуешь себя голодным? — Сью искоса поглядела на него.
— Возможно, — улыбнулся он. — А знаешь, Сью, ты выбрала себе не ту профессию. Тебе следовало бы стать комической актрисой.
— А я и есть комическая актриса. Почему же ты не смеешься?