— Понимаю. Где и когда вы родились, мистер Лэнг?
— Кстати, сегодня как раз день моего рождения. Я родился 7 ноября 1900 года, то есть за семнадцать лет до революции в России.
— Что такое?
— Неважно. Я пошутил.
— Вы думаете, мистер Лэнг, что мы здесь шутим с вами?
— Прошу прощения. Что еще вы хотели бы знать?
— Пожалуйста, расскажите коротко, где вы учились и чем занимаетесь.
— Я окончил начальную и среднюю школу в Сиэтле, а затем Вашингтонский университет. В 1920 году получил степень бакалавра. Работал младшим литературным сотрудником «ПИ»…
— «ПИ»?
— Газета «Пост интеллидженсер» в Сиэтле. Принадлежит Херсту. Я был также полицейским репортером… Вы хотите знать об этом более подробно?
— Это вы драматург Фрэнсис Лэнг?
— Он самый. К сожалению, мои пьесы не ставились с 1945 года. Видимо, драмы в стихах не пользуются успехом.
— Может быть, вы назовете некоторые из ваших пьес?
— Меня очень удивляет, что это кого-то интересует.
— Назовите свои пьесы… Минуточку, мистер Лэнг. Вас вызвали сюда повесткой с предупреждением об уголовной ответственности за неявку?
— Да, но я понятия не имею зачем.
— Со временем поймете. Вы находитесь на заседании комиссии конгресса США по расследованию антиамериканской деятельности, ведущейся в нашей стране…
— Вот поэтому-то я и сказал, что никак не могу понять, почему вас интересуют мои произведения.
— Назовите несколько своих пьес.
— Пожалуйста. Моя первая пьеса называется «Война Алой и Белой розы». Большинство моих пьес написано белым стихом, правда, иногда я прибегаю к обычному рифмованному стиху. Со времен Елизаветы ни один драматург не проявлял особого интереса к подобной форме пьес, если не считать Максуэлла Андерсона и меня…
— Значит, «Война Алой и Белой розы»?
— Вы, конечно, помните, господин конгрессмен, что это была гражданская война в Англии, разыгравшаяся в пятнадцатом столетии. Вспышка междоусобной борьбы за престол между Йоркской партией, эмблемой которой была белая роза, и Ланкастерской, избравшей в качестве своей эмблемы алую розу… Действительно, напоминает подрывную деятельность, не так ли? В результате борьбы…
— Мистер Лэнг, вы ведете себя легкомысленно, если можно так выразиться, — вмешался председатель. — И мне, и членам комиссии известно, что вы знаменитость и весьма преуспевающий человек, имеющий мировую известность. Но это не значит, что на нашем заседании вы имеете больше прав, чем любой другой американский гражданин, вызванный…
— Виноват, и…
— Не перебивайте меня.
— С вашего позволения, господин председатель…
— И вы не перебивайте меня, господин следователь. Мистер Лэнг, вас вызвали на заседание комиссии потому, что, по нашим сведениям, вы располагаете кое-какими данными о подрывной коммунистической пропаганде…
— Прошу извинить меня, сэр, но я не располагаю никакими данными ни о коммунистической, ни вообще о какой-либо пропаганде. А поэтому…
— Помолчите, мистер Лэнг. Следователь комиссии задаст вам несколько вопросов, на которые вы обязаны ответить прямо, без всякого увиливания. Вы находитесь под присягой — я полагаю, вы давали присягу? Несколько минут назад вы утверждали, что воспитывались как католик, — надеюсь, вы уважаете присягу.
— Извините, сэр. Я не хотел показаться легкомысленным. Но позвольте сказать, что я совершенно не понимаю, зачем меня сюда вызвали. Написав «Войну Алой и Белой розы», поставленную вскоре после того, как я окончил университет, я в 1924 году, если мне не изменяет память, получил стипендию «Фонда Гуггенгейма» и выехал в Европу, чтобы заняться творческой литературной деятельностью. В Париже я написал вторую пьесу — о Жанне д'Арк, но потерпел неудачу. По-видимому, было слишком смело с моей стороны браться за эту тему. В 1928 году я написал еще одну пьесу, которая шла в Нью-Йорке в течение полутора месяцев. Критикам она понравилась, но публика ее не посещала. Пьеса называлась…
— Довольно, мистер Лэнг. Пьеса «Лучше умереть…»— о гражданской войне в Испании — тоже принадлежит вам?
— Да. Она пользовалась наибольшим успехом. Эта пьеса была написана своевременно и, простите за смелость, обладала некоторыми достоинствами как драматическое и поэтическое произведение.
— Название этой пьесы…
— Простите, господин конгрессмен, я забежал вперед. Да, пьеса так и называлась. Для ее названия я взял слова из известной речи великого вождя испанского народа Долорес Ибаррури, которая…