— Всё, закрываем палаты по мере выздоровления больных и переделываем их в общие. Нельзя держать людей в коридорах, когда имеется место.
Потом придрался к организуемому отделению пластической хирургии.
— Рядом целая клиника имеется, зачем свою создавать?
— Так это тоже по вашему распоряжению. Пришлось больных отселять, чтобы место освободить.
— Я же не всё время был занят научной деятельностью. Могли бы указать мне на ошибки, когда я бывал в больнице. Почему молчали? У меня не три головы, чтобы сразу за всех думать.
Я, как и все, прятался от разбушевавшегося тайфуна, скрывшись с глаз, чтобы заниматься своими делами. В экспериментальной операционной академии провели операцию Людмиле Сергеевне Хоменко по удалению опухоли.
Я всего лишь держал её за обнажённые ступни, обеспечивая контакт и поддерживая работу организма пациентки своей биоэнергией. После операции меня, обессиленного, увели в одну из палат медицинского центра и уложили отдыхать. На следующее утро сообщили.
— Швед, всё прошло великолепно. Это уже третья подряд с положительным исходом.
— Как состояние больной?
— Уже здоровой по сути, уже здоровой. Состояние после операции было стабильным, между тяжёлым и средним. Держим пока в коме, чтобы организму было легче восстанавливаться.
Позже выяснилось, что Хома проплатил по 200 тысяч баксов каждому из участников операции, включая недсестёр. Ещё один лям он выделил центру на развитие.
— Тебе он отдельно заплатит, это его решение. Теперь усиливаем поиски «живых дефибриляторов» таких же, как ты.
— Лучше бы занялись разработкой приборов, способных регистрировать биоэнергию. Обычные электромагнитные явно на такое не способны.
— Ладно, я подам заявку на организацию соответствующего подразделения.
Хоменко меня усиленно тискал и… плакал.
— Швед, я ведь дочь фактически похоронил. Все падлы отказались оперировать, даже за рубежом. Всё для тебя сделаю, только попроси!
Вроде искренен или это лишь от радости, а потом начнутся откоряки и объясняки?
— Товарищ генерал, вы уверены, что сможете сделать многое? Нужны будут мощные связи и, естественно, деньги. Могу взять вас партнёром в достойный бизнес.
Хома отнюдь не дурак, иначе не достиг бы своих высот. Понимает, что в обыденную фигню я не приглашу, как и в махинацию. Наверняка уже пробил, что у меня бизнесы не только высокого качества, но и эксклюзивные насколько возможно.
— У меня денег, как у олигарха, да и связей тоже. Я всё же железнодорожный генерал, а не копеечный ментовской. Что нужно делать?
— Отжать у второй железнодорожной третий павильон в моё владение…
Я ему передал на следующий день достаточно подробный план проекта создания клиники вместе с центром по изучению биоэнергетики и подразделением по проведению операций и излечений, которые можно классифицировать, как обыкновенное чудо.
Дело в том, что за чудеса клиенты должны платить соответственно, а не «как за рубежом». Сергей Николаевич отреагировал, как я и предположил.
— Добро, я изучу подробно, а потом обсудим более детально. Сделаю всё, что в моих силах. Но сначала разобраться нужно, всё-таки я не врач.
Пока Антонов бушевал, всё больше удивляясь собственным ляпам, его супруга где-то занималась другими делами. Ей нужно угомонить мужа, чтобы успокоился и занялся чисто врачебными функциями, а не административными. Поразительно, но это рыжей лисе удалось.
— Олег, давай я буду разбираться с проблемами, а ты всё-таки займись медициной. А то дров наломаешь и вообще без персонала останемся.
— Но как такое терпеть, Инна, это же беспредел какой-то? Оказывается подсовывали бумаги, пользуясь тем, что я отвлечён наукой.
— Не переживай, родной, я виновных к ногтю прижму. А то ты всех подряд гнобишь, не разбираясь в степени вины.
— Но они все меня предали, всем коллективом запятнали мою честь.
В итоге, репрессиями занялась Инна Васильевна, а Олег Владимирович действительно переключился на лечебную деятельность.
Как-то я навестил на дому кадровичку и предложил ей сотрудничество.
— Если хотите избежать в будущен уголовного преследования, можете пойти на сделку со службой безопасности.
— Игорь, я знаю, что у тебя хорошие связи с ними. Но они уже многое раскрыли сами, зачем им мои показания?
— Дело в другом. Бездумно карать нет смысла, наворованного не вернёшь, а больнице нужно жить дальше.
Бородина задумалась и наконец-то решилась.
— Если я переведу на счёт больницы свои средства это избавит меня от тюрьмы? Только я часть потратила за эти годы.