12 ноября 1997
Со временем ты настолько привыкаешь к уколам, что появляется небольшая зависимость. А может это просто так кажется. Но я хорошо помню тот день, когда медсестра поставила всем уколы, кроме меня. Я с досадой спросил:
- А мне?
Но она ответила:
- Всё. Тебе больше уколы ставить не будут. Сегодня выписывают.
Я должен был обрадоваться, хотя я и правда был рад, но огорчение по поводу отсутствия дозы антибиотиков меня не покидало. Твой зад стараются колоть аккуратно и колют сначала в одно полупопие, а потом в другое, чтобы они успели заживать. Иначе больно сидеть. Со мной такое бывало, что сидишь на одной половинке, потому что вторая болит.
В этот день, вернувшись с обеда из столовой, я увидел, что на моей кровати прыгает Обезьяныч. Я не зря его так про себя прозвал. Он был смуглым и с неправильным прикусом, так что нижняя челюсть напоминало обезьяну. А ещё эти его прыжки на кровати... На моей кровати! При том, что сам по себе Обезьяныч был довольно крупным парнишкой, я не стал терпеть его свинское поведение. А ведь он скакал на моей постели в своих грязных шлёпках и оставлял на чистом одеяле и подушке свинские следы. Несмотря на то, что я был неконфликтным, но такую выходку я терпеть не собирался. Да и знал, что всё равно уеду сегодня домой. Подойдя к нему, я резко дёрнул его за ногу, когда он находился в воздухе после очередного прыжка. Из-за этого его тело сделало неуклюжий поворот в воздухе и Обезьяныч головой полетел вниз, со звоном ударившись лбом о железный край кровати. Когда он с трудом поднялся и отряхнулся, то я заметил на его лбу кровь и маленькие красные капли на полу. Упал он серьёзно и моя злоба к нему сразу прошла, но Обезьяны наоборот взбесился и с бешенством налетел на меня, сбив с ног на соседнюю кровать. Мы стали драться, катаясь с одной кровати на другую. Схватка была неравной, но я умудрился обхватить говнюка рукой вокруг шеи и принялся его душить. Я уже предвкушал вкус победы, но этот здоровый Обезьян не сдавался. Он схватил меня за мизинец правой руки и начал его выкручивать. Боль была нестерпимой, я даже закричал, хоть и пытался сдерживать себя. Я почувствовал как палец похрустывает от напряжения. Пришлось отпустить здоровяка, иначе перелома было бы не избежать. Мы оба разошлись по своим кроватям, я держался за свой мизинец и к своему стыду заметил, что по щекам текли слёзы.
Так закончился мой последний день в больнице. А когда за мной пришли родители, врач нажаловалась им на меня, мол: "Он ещё и подраться успел". А когда я после этих слов взглянул на папу, он мне по-дружески подмигнул: "Так держать". Может ему было приятно видеть, что я не совсем слюнтяй, а может просто хотел меня поддержать.
В общем, было что вспомнить за эти несколько дней. И пусть родители меня и без того часто навещали, но я всё равно ужасно хотел домой. И вот наконец я дома.