Откинувшись в кресле, я попытался смотреть телевизор. Там шла программа новостей. Сами новости с каждым годом все больше походили на фильм-катастрофу. Восстание арабских беженцев в лагерях на юге Германии. Партия педофилов заняла третье место на выборах в Норвегии. Презентация нового сезона красочных казней от Вечного Халифата. Запрет на крещение детей в Дании. Петиция мирового музейного сообщества об уничтожении воинами джихада уникальных культурных ценностей. Такая вот милая хроника одичания.
Раздался резкий, дребезжащий звонок, который невозможно не услышать, – я такие люблю. Взяв со стола мобильный телефон, я отметил, что номер не определился. Интересно, кто такой весь таинственный хочет со мной беседу вести?
– Весь внимание, – произнес я ровно, пытаясь придать своему голосу барственные интонации.
– Чак, ты? – послышалось в трубке.
– Он самый.
– Это Кузьма. Помнишь, на нарах рядом лежали?
– Как же такое забудешь.
– Разговор есть. Как насчет встречи?
– Серьезный хоть разговор? – спросил я с интересом.
– Взаимовыгодный, – заверил меня Кузьма.
– Ну, тогда давай.
– К Вечному огню подъезжай. Со стороны гостиницы «Днестр» часа через три. Годится?
– Давай на час попозже. Пока соберусь. У меня еще встречи, – дал я понять, что, конечно, видеть его рад, но не настолько, чтобы бежать вприпрыжку, забывая о других делах. Интересно, чем он ответит?
Кузьма покладисто произнес:
– Хозяин барин. Там же в восемнадцать десять.
– Ну, до встречи, сокамерник.
– До встречи…
Глава 7
Смертельная схватка, удар по голове, потеря товарища, труп которого теперь лежит в багажнике, – все это выбило «снежного человека» из колеи. Он растерял свою былую невозмутимость и время от времени едва слышно шептал под нос страшные проклятия, обращенные неизвестно к кому. Кобре не нравилась его реакция. Опытные воины не должны вести себя так. Ведь ничего особенного не произошло. Один эпизод бесконечной битвы. И машину он вел как-то нервозно, в результате она попросила его из-за руля и повела тяжелый джип сама, продемонстрировав, что и в вождении машины она на высоте. Она много в чем на высоте. А в некоторых вопросах ее высота недосягаема – она отлично знала это и не то чтобы гордилась, гордыня – это грех. Просто она всю жизнь стремилась к совершенству. Во всем.
«А ведь Лекарь уже стар, – подумала она. – Старость – это неизбежность. Но для некоторых непозволительная роскошь…»
Лекарь кинул в багажник машины саперную лопатку и вытер пот. Произнес, кивнув на холмик свежевырытой импровизированной могилы:
– Неправильно все-таки это.
– Что? – спросила Кобра, подставляя солнечным лучам, играющим в кронах деревьев, свое осунувшееся худое лицо.
– Мы хороним нашего брата не по мусульманским обычаям. Без должного почтения. В лесу, как какую-то собаку.
– А как хоронят павших на поле боя, когда война продолжается?
– Но войны нет сейчас, – возразил Лекарь.
– Есть. А Ибрагим сейчас в раю. Конечно, если он существует, – усмехнулась Кобра.
– Ты не веришь в рай? – нахмурился Лекарь.
– Я не знаю ничего наверняка.
– Ты не веришь, – уже утвердительно произнес он.
– Лекарь, что ты такой бледный?
– Душно. – Лекарь вытер рукавом вспотевший лоб.
– И страшно? – скривилась она.
– Кто ты такая, женщина, чтобы обвинять меня в страхе? – Его глаза налились кровью, и он сделал шаг к ней, сжав огромный кулак. – Ты еще говорить не умела, когда я гяурские бронетранспортеры жег и шакалам головы резал! Я один выходил против десятерых, и они бежали, потому что видели, что я не боюсь ничего! Руками их рвал! Горло выгрызал!
Она с некоторым интересом посмотрела на него, ничуть не испугавшись его эмоционального взрыва. Для нее не было секретом, что давно, еще на тех войнах, во времена которых она была совсем маленькой, а народ в горах уже бился за свои идеи, он показал себя свирепым, фанатичным воином Аллаха. Не было и в последнее время оснований сомневаться в его преданности. Но он терял форму. Все больше и больше. Время играло против него, посылая мяч за мячом в его ворота.
– Я моджахед, у меня священная война. – Лекарь сдал назад и разжал кулаки, однако было видно, что говорит он это не столько искренне, сколько по привычке. – А ты? Что сделала ты кроме того, что околдовала Марида?
– А этого недостаточно? – загадочно улыбнулась Кобра.
– Дочь шайтана!
– Зато, Лекарь, я не боюсь. И меня не держит на этой земле ничего. И я выполню свой долг – убью, умру, испепелю себя на костре.