— Дело — я могу начать заново, а с позором, что не выполнил своих обязанностей, как глава рода — придётся жить до конца дней. — Не смотря на то, что самообладанию Отца могла бы позавидовать гранитная плита, на его лице проступило горестное выражение. — Мне плевать, по большому счёту, что будет говорить обо мне совет князей, мне перед тобой, Эва, предками и сыновьями стыдно, за то, что не справился со своими обязанностями не сохранив семейного наследия.
— Было бы, что сохранять. — Тихо пробубнил себе под нос Дмитрий, залпом допивая стакан сока, но его услышали абсолютно все, кто сидел за столом.
— Ставр, — перевёл внимание на себя Гийом, видимо пытаясь сгладить ситуацию. — После этого происшествия, я не в праве просить тебя о помощи. Я связался со своим другом в Петрограде, он мне поможет. Не хочу обременять тебя, когда и так тяжело, по этому после завтрака отправлюсь к нему. Он согласился мне помочь.
— Хорошо, Гийом. Спасибо, что вошёл в моё положение. — Степенно кивнул отец, повернувшись в сторону арки входа в столовую, в которую будто снежный ком влетел Рика, приговаривая «Простите, Простите, Простите» на полусогнутых ногах, видимо решив, что он так менее заметен и вручил мне пакет, после чего чуть ли не гуськом, приговаривая «Ухожу, ухожу, ухожу» покинул столовую под недоуменные взгляды.
Видя, что всё внимание приковано сейчас ко мне, я потёр руки, и взяв со стола вилку, разорвал опечатанный магической печатью пакет.
— Сын, не хочешь рассказать, что это сейчас было? — Настойчиво спросил Ставр, который хорошо знал символ печати княжеского совета ратуши.
— Это самоуправство отец, в чистейшем его проявлении. — Ответив это, мой взгляд остановился на Дмитрии. — У меня не было выбора, ведь у нас в славном роду Мышкиных, завелась одна огромная патлатая крыса, спевшаяся, — мой палец упёрся в Гийома, а тон моего голоса начал повышаться. — Вот с этим хорьком! Дима! Зачем вам с Гийомом понадобилась печать? Говори быстро!
Последнюю фразу вскочив со своего места я буквально прошипел в лицо своему брату.
— А почему всё должно было достаться тебе? — Сам от себя не ожидая взвыл Двитрий, раненным в живот скверхом. — Я слышал ваш разговор с матерью, отец! Слышал, когда вы обсуждали, что он будет следующим главой рода!
Сейчас братец был явно не в себе. Впрочем, не удивительно, после того чудного коктейля химозы, которым пытался меня напичкать Велланский, и который сейчас был в стакане Дмитрия. С того лекаря херова, я тоже живым не слезу, но это потом, а сейчас размажу этих двух гадёнышей, по своему «кованному капитанскому сапогу», чтобы влага на их шарах утолила им жажду.
— Значит, это правда… — Раздался мрачны голос Токарева, а в затылок дёрнувшегося Гийома, который хотел вскочить из-за стола, упёрся ствол увесистого револьвера с треугольным трёхзарядным барабаном. — Руки в гору! Шевельнёшься, и у меня соскользнёт палец. Садись, маркиз, не доводи до греха.
— Почему ты это сделал? Что ты хотел? — Одним движением левой руки, активируя контур вуали, я опустил на стул собирающегося вскочить на ноги Дмитрия.
— Мы… Я…Я… Мы хотели получить с Гийомом печать, после чего заставить отца отказаться от должности главы рода в мою пользу. Если бы это произошло… А потом! А потом мы бы избавились от тебя, я бы принёс вассальную клятву роду Экторов де Виллар и индицировал распад… Распад рода Мышкиных! А потом! Дядя принял бы меня в род, и я бы уехал в столицу из этой дыры, ведь я был бы уже не Мышкин! — Задыхаясь от гнева, Дмитрий говоривший всё это время на грани надрыва, начал часто дышать, после чего истерическое состояние начало его покидать. — Почему? Зачем я всё это сказал? Я не хотел….
— Спасибо, Дмитрий. — Поблагодарив братца, мой взгляд перешёл на Гийома, который сидел с поднятыми руками и ехидно так, погано скалился. — Дальше рассказ продолжу уже я, но перед этим. — Моя рука скользнула в пакет, а перед Дмитрием на стол лёг гербовый бланк княжеского совета. — Вот, ознакомься. Теперь твоя очередь вспоминать знакомые буквы.
— Что это? — Растерянно спросил Дмитрий, глядя на бланк отупевшим взглядом.
— Это постановление княжеского суда. Я, княжич Мышкин, как наследник рода Мышкиных, обвинил тебя в совершении преступления против собственного рода, а в качестве наказания, предложил лишить тебя права стать главой преданного тобой рода и лишить титула. Можешь обжаловать постановление. У тебя на это есть десять дней.
— И обжалую! — Взвизгнул патлатый скверх, отшвыривая бланк. — У тебя….
— Да всё, у меня есть. — Устало произнеся это, я запустил руку под стол, доставая оттуда свой смартфон, приклеенный на пластырь со включённой записью. — … Заткнись, ты уже и так дел натворил. Лучше не на меня зыркай, а отцу с матерью в глаза посмотри. И скажи спасибо, что мы живём не четыре сотни лет назад, иначе, тебя за подобное… уже к лошадям на центральной площади Петрограда привязывали.
— Браво… Браво! Я восхищён. — Протягивая каждое слово произнёс Гийом. — Извиняйте, что похлопать не могу. Теперь можно я пойду?
— Если только вперёд ногами…. — Ледяным голосом пробасил Токарев, чуточку сильней прижав ствол к затылку маркиза.
— Как ты мог, Гийом? — Почти безжизненным, едва слышным голосом прошелестела мама Эва, с остекленевшими, от застывших слёз, глазами, а мне почему-то захотелось пустить кровь этому хлыщу.
— Потому, что он весь в долгах, как в шелках. Так бы он решил свои финансовые проблемы.
Мне хотелось продолжить рассказ, но в столовую, вновь снежным комом влетел Рика, с криками «Там-там!» после чего вновь скрылся с глаз. Стоило ему это сделать, как в зал вошли двое военных по форме, а следом за ними пожилой, статного вида мужчина в знаках отличия императорской семьи. В руках у него была увесистая папка.
— Приветствую вас, Платон Абрамович. — Обратился отец, вставая со своего места, слегка приклонив голову.
— Не нужно приветствий, Ставр Гаврилович. — Выставил руку, тут же открывая папку. — Вижу, вы тут заняты. Продолжайте, меня не касается происходящее здесь.
— Не ждал вас так рано, Платон Абрамович. — Немного смутился отец, мазнув взглядом по Токареву, который продолжал не поведя бровью держать ствол у головы Гийома. — Вроде ещё не десятое число.
— Да новые правила, Ставр. Будь они неладны. Десятое число на воскресенье попало, а господам князьям невдобно. Теперь, если на субботу или же воскресенье будет выпадать, то на пятницу переносится.
— Прошу прощение. — Слегка приклонив голову перед визитёром из титулярной канцелярии, я подошёл к отцу протягивая завёрнутую в платок печать, тихо шепнув. — Потом ругать будешь….
Ставр Мышкин одарил меня многообещающим взглядом, направляясь к Платону Абрамовичу, который уже стоял с открытой папкой. Действо заняло несколько секунд, после чего лейб-гвардейцы, удалились так же быстро, как и появились.
— Ну, и я тоже пойду. — Изрёк Гийом, но левая рука Токарева легла ему на плечо. — Как бы вы не хотели, — продолжил он высокомерным тоном. — Но сделать, ни-че-го вы мне не можете. Чтобы избежать пошлин, мой визит сюда оформлен в посольстве как «дипломатический». Если с моей головы упадёт хоть один волосок, то представляете, что потом начнётся?
— Я, и об этом, позаботился. — Елейным голосом пропев эту фразу, моя рука вновь потянулась в пакет, откуда появился ещё один бланк, который лёг перед Гийомом обратной стороной, а я обратился к отцу. — Отец, «этот», не знаю как его назвать, специально попросил у тебя людей на «якобы» на охрану выставки, чтобы ослабить охрану поместья, и совершить налёт для того, чтобы завладеть печатью.
— Уже догадываюсь. — Жёстким голосом отчеканил отец, холодный взгляд которого начал наливаться кровью.
— Чтобы спугнуть его, и вывести на чистую воду, я решил украсть печать раньше. Не хотел допустить перестрелки и гибели наших людей.
— Это я тоже понимая. — Ставр сейчас не смотрел на меня, а казалось решал судьбу Гийома. — Один вопрос. Как ты узнал код от сейфа?
— А что там узнавать? 66-25-46-42-2-58-84-45. На панели ввода под каждой цифрой есть буквы. Ты использовал имя и фамилию будущего главы рода «Станислав Мышкин».