— Новый сорт привезли. Вообще чума. Джими подогнал, — пояснил один из бесов, жадно облизнувшись, пока остальные аккуратно набивали самокрутку.
— Хендрикс?
— Он самый, братан.
— Да уж, — хмыкнул я. – Не так-то просто от старых привычек отказаться. И чего такого пиздатого в вашей отраве?
— Сейчас узнаешь, — загадочно буркнул второй, протягивая мне толстый цилиндр и горящий уголек, который внезапно возник в его руке. – Давай, отец. Запускай ракету.
— Я, бля, запущу, — ощерился я. Злоба на друзей вспыхнула с новой силой. И плевать, что я обещал рыжей больше не баловаться с бесами, но тут сам Джа велел. Через несколько мгновений я, глубоко затянувшись, закашлялся и исторг из легких тугую струю сизого дыма. Бесы радостно загоготали, увидев, как я побледнел.
— Выдыхай, выдыхай бобер!
— Ебушки-воробушки. Что за лютая шмаль-то такая?
— Пробрало, братан?
— Еще как, — закашлялся я, а затем сознание отключилось. Резко и неожиданно.
— Збышек…
— Отъебитесь.
— Слышь, ебанько, вставай давай, — знакомый голос во тьме. Где я его слышал?
— Сам ты ебанько, Фридрих Вильгельм. И книжки у тебя ебанутые.
— О чем это он?
— Накурился, — еще один голос. Мягкий и одновременно суровый. – Он в тебе Ницше признал.
— Степка, открой глаза, — нехотя, я подчинился и увидел стоящую рядом Астру, которая тревожно заглядывала мне в лицо. – Очнулся?
— Уйди глюк, я не в затяг, — улыбнулся я, устраиваясь поудобнее. – Блядь, а чего постель такая жесткая?
— Ты на земле лежишь, вообще-то, — фыркнула рыжая. – Как знала, что тебя оставлять нельзя. Вечно ты себе на жопу приключения находишь.
— Ага. Злые вы, уйду я от вас.
— Куда собрался? – с трудом повернув голову, я увидел презрительную усмешку на лице Герцога Элигоса и ехидную улыбку Леарии.
— А, и ненавистный здесь. Давайте, смейтесь надо мной. Сами виноваты. Нечего было меня иро… игро… ингрорировать. Тьфу ты. Игнорировать, — с трудом поднявшись, я застонал от головной боли. – Ебаные бесы. Не удивлюсь, если они в косяк волос с манды напихали.
— Ясно все с тобой. Домой пора и постарайся не попасться на глаза Петру. Ты и так на испытательном сроке.
— Да и плевать, — икнул я. – У вас водички нет? Пить хочется.
— Нет у нас водички, — терпеливо ответила Астра. – За такое безобразие тебя Чистилище на год ждет.
— И пусть, — отмахнулся я. – Хоть там отдохну от вас. Злые вы.
— Злые, злые, — устало произнес Элигос, бережно закидывая меня к себе на плечо. – Я помогу, Астра.
— Спасибо, Герцог. Когда вы уже помиритесь?
— Не ведаю я этого, — хмыкнул демон, расправляя крылья. – Меньше разговоров. Я закину вас к Порогу, а дальше уже сами.
— И на том спасибо, дяденька, — улыбнулся я. – А можно мне конфетку?
— На, — Элигос быстро сунул мне в рот что-то сладкое, а затем, без предупреждения взмыл в темное небо. – Только заткнись.
— Уфе фаткнуфся, — промямлил я, устраиваясь поудобнее. Боже мой, как же спать-то хочется. И кушать. Но далекими проблесками сознания я понимал, что как только приду в себя, то обязательно получу головомойку от Астры. Рыжая мне все припомнит, уверен. Да и плевать. Интересно, сколько я был в отключке и что делал? Не помню. Вообще ничего не помню. Ну и фиг с ним. Сейчас мне просто хочется баиньки.
Глава вторая. Избранные.
Ласковое солнце совсем неласково ужалило меня в глаз, вынуждая проснуться. Зевнув, я сладко потянулся и поднялся с мягкой зеленой травки, где всегда любил валяться, если мне становилось грустно.
В озере, которое располагалось рядом с полянкой, вовсю плескалась ребятня в белых одеждах, звери без страха пили воду и ластились к взрослым душам, нежно почесывающим им за ушком. Райская идиллия. Только вот в моем рту, будто кто-то насрал. Много и вонюче. Кое-как доковыляв до дерева, я сорвал с ближней ветки большое спелое яблоко и жадно вгрызся в него, не смущаясь сладкого сока, который стекал мне на грудь. Поглощенный этим занятием, я ничего не видел и не слышал, предпочитая поплотнее набить желудок и поэтому, ожидаемо, пропустил знатный подзатыльник от своей половинки, которая подобралась ко мне, будто злоебучий ниндзя.
— Заинька, когда человек ест, его даже змея не трогает, — обиженно пробурчал я, выбрасывая огрызок подальше.
— Такого знатного развратника, как ты, надо не только трогать, но и лупить порой весьма больно по афедрону, — прошипела Астра, вцепившись мне в руку. Странная фраза, вылетевшая изо рта рыжей, была вполне объяснима. В Раю нельзя ругаться матом. Твой мозг и язык сразу же перенастраиваются на более подходящие слова. Сначала я долго не мог привыкнуть, а потом перестал обращать на это внимание. Со временем ты научишься слышать жесткую ругань даже в безобидных на первый взгляд словечках.