- Глуп тот, кто глупо себя ведет. Юнец неразумный над старцем просвещенным смеется и в итоге сам старцем станет, над кем другие смеяться будут, - мудро изрек Диоген, выставив на обозрение мясистый язык.
- Дед, блядь, тебе не надоело выебываться? Тут не Греция и души разные бывают. А ну как пропишу тебе леща! - я поковырялся в носу и запустил в прославленного философа козявкой. Тот побагровел, но язык спрятал. – Хочешь в спор со мной вступить?
- Не бывать такому, чтобы я терпел поражение от наглого мальчишки.
- Опять тебя понесло. Ладно, сам напросился. Ты, старый еблан, сосущий член на паперти в надежде, что тебе кто-то милостыню даст.
- Это не спор, - потрясенно прошамкал Диоген. – Ты просто обзываешься.
- Я слышал, что ты даже на шлюх не желал тратиться, предпочитая бродячих собак поебывать. Это так?
- Лишь тот мудрец, кто блага берет от природы.
- Тогда разденься и вино из ладони пей, - зевнув, ответил я. Старик напрягся.
- Я – собака. Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю.
- А я человек. Я тебе бросаю кусок – ты виляешь, облаешь меня – зубы нахуй выбью, укусишь – яйца отрежу и усыплю. Это с Александром Македонским у тебя прокатило. С неформальной логикой ты не справишься.
- Ты – животное о двух ногах без перьев.
- А ты старый хуесос, впадающий в кому при дрочке.
- Нет. Ты должен был ощипать петуха и сказать, что это человек, - старик буквально исходил на кал. В уголках старых губ белела пена, а ногти карябали столешницу.
- Зачем мне петуха ощипывать? Ты совсем ебанутый, дед? – удивился я, подмигнув Гомеру. Вокруг нас собралась внушительная толпа слушателей. Кто-то уже начинал принимать ставки и обсуждать вероятного победителя.
- Так надо, - верещал Диоген, подскакивая на стуле, как полоумный. – Птица, что знает слова человечьи, хитро передразнит все мудрые речи.
- Йагупоп, ебать твой лоб.
- Чего? – оторопело спросил старик. Я снисходительно пояснил.
- Попугай. Мы теперь в загадки играем? Или у тебя мода такая, хуйню нести, пока у оппонента крыша не поедет? Ладно, моя загадка. Старый, вонючий пидарас, что сидит вокруг нас. Хуй сосет, губой трясет.
- Знаю, - обрадованно воскликнул мудрец. – Знаю, знаю. Это философ Аристипп.
- Какой, блядь, Аристипп? Ты вообще ебанулся? Правильный ответ – философ Диоген, - помещение потонуло в хохоте присутствующих. Смех усилился, когда старик попытался вцепиться мне в горло своими скрюченными пальцами, но его огрел по голове Гомер пустым кувшином из-под вина. Я кивнул своему новому другу и попросил официантку унести вонючую кучу тряпья, бывшую некогда прославленным философом античности.
- Как ты его, - восхищенно заметил Гомер, когда народ вокруг нас немного рассосался, а Диоген отправился мучить немецких солдат. Один из них уже ласково поглаживал саперную лопатку и злобно смотрел на философа.
- Брось. Просто полоумный дибил. На земле таких, как он, называют «тренер по личностному росту». Впаривают людям хуету, цитируют Ошо и слушают лютую попсу, - отмахнулся я, делая изрядный глоток вина. – Слушай, Гомер. А что это вино не пьянит совсем? Они его водой разбавляют?
- Нет. Новые души не привыкнут к адским продуктам, пока не освоятся.
- Понятно.
- Диоген любит всех доставать. Кто-то ему заявил, что он величайший мыслитель, что когда-либо жил на свете, так этот олух принялся вступать со всеми в споры. Аристотеля до нервного срыва довел, Платон на Второй круг попросился, Сократ вынужден с собой плетку носить. Зато после спора с тобой на пару веков тихо станет. Нечасто к нам такие, как ты попадают.
- Выпьем за это. Ад очень странный, Гомер. Он невероятно сильно похож на реальность. Разве, что жестокости поменьше, да демоны в человеческом обличье щеголяют.
- Ты прав, Збышек. Лимб – это зеркальное отражение того, что наверху. В других Кругах гораздо хуже, - тихо ответил Гомер, мусоля в руках кусочек сыра.
- А что в других кругах? Сатанизм, демоны страшнее, блатняк заставляют слушать?
- За всю историю Ада только одну душу перевели из Лимба на Седьмой Круг. И никто из нас не знает, что там, за высокими стенами.
- Пепел везде и дети некрещенные из-под земли вылезают. Меня Петр на Второй Круг определил. За излишнюю ебливость.
- Жаль. Хороший ты парень, Збышек. Тебя будет не хватать, - враз погрустнел поэт. Я улыбнулся и хлопнул его по спине.
- Не грусти. Может, на обратном пути свидимся. Не фарт, как говорится, но не факт, что по жизни. Из тебя клевый говнарь бы вышел. В майку Цоя тебя обрядить и на бардовский вечер с гитарой. Ты бы все овации сорвал своей Одиссеей.