Чудовищная боль пронзила ногу. Казалось, что в нее впились ядовитые клыки тысяч адских гадов, которые принялись терзать мою плоть. Боль постепенно поднималась вверх и я уже чувствовал, как начало припекать яички, которые в панике скукожились до размеров кедрового орешка. Я с ужасом посмотрел вниз и увидел, как кипяток обволакивает ноги, с которых шмотками слезает мясо. Но не это было самым страшным. Из глубины котла вылезли бледные обваренные руки. Они хватали меня за кости и тащили к себе, воя и причитая.
- Стойте, - раздался властный голос Клеопатры, а я рискнул приоткрыть один глаз, чтобы узнать причины, приведшие к появлению распутной египетской шлюхи. – Поднять его.
Цепь, протяжно заскрипев, вновь пришла в движение. Только теперь она поднималась наверх к помосту, где застыла размытая фигура моей мучительницы. Потом я понял, почему перед глазами все расплывается. Слезы. Простые слезы. Я не плакал вообще лет с десяти точно, какую бы боль не испытывал. Но ничто не может сравниться с кипящим кровавым котлом.
Бесы сняли меня с крюка и швырнули под ноги Клеопатре, которая жестко усмехнулась и наступила мне на орган, являющийся моей сакральной гордостью.
- Обмочился, грешник? – заявила она, проведя язычком по пухлым губам. Если бы я мог встать, то обязательно бы вмазал по ним своим кулаком и бил бы до тех пор, пока ее губы не превратились бы в две кровавые сосиски, пришитые грубыми нитками к смазливому лицу.
- Хуй тебе, баба! – прохрипел я, не удивляясь тому, что мои ноги вновь обрастали мясом и кожей. Даже детский шрам от гвоздя вернулся.
- Тебе просто повезло, что я успела прочитать бумаги, которые мне послал Нергал. Ты у нас особенный значит, - хищно скривилась женщина. – Но будь уверен, что когда тебя осудят окончательно, то простым котлом ты не отделаешься.
- А пока дай мне сигаретку и поцелуй меня в жопу, ты, злоебучая пропадлина, срущая сервелатом, - ругнулся я, с трудом поднимаясь на ноги.
- Ты не настолько особенный, Збышек, - предупредила она, кивнув на котел. – Я могу сделать вид, что бумаги затерялись на почте, а ты пока поваришься несколько лет.
- А потом тебе Герцог Элигос ебальник на сторону свернет. Будешь какать в туалете лицом к стене, - я вовсю пользовался своим особенным положением.
- Мне никто не указ, мальчишка, - прошипела Клеопатра. – Я найду работу, достойную тебя.
- Хозяин – барин, заинька. Только к твоей письке я и на милю не подойду. Еще сожрет ненароком.
Спустя примерно час я сидел на красном диванчике в личном кабинете Клеопатры. Египетская царица куда-то умчалась, оставив меня одного, а через какое-то время ко мне присоединилась и бледная Астра. С ее рыжего лица исчезла вся спесь и застыло мерзкое отвращение ко всему и всем.
- С тобой все в порядке? – тихо произнесла она, склонившись ко мне. Я хмыкнул.
- Ага. Если не считать того, что мне ноги сварили в кипятке и хер отдавили. Мало приятного, знаешь ли. А ты где была?
- Клеопатра заставила меня за ее пиздой ухаживать. Ты знал, что в наказание Минос сделал ее вагину постоянно гниющей? Так еще и тараканы оттуда лезут.
- Ну по крайней мере, тебе не делали больно, как мне.
- Тоже верно. Она лежала на кровати, пока я все там чистила и читала почту. Потом зашипела, проорала «ебаный Збышек» и куда-то умчалась.
- Она сказала, что я какой-то особенный грешник.
- Как и я. Может Петр передумал? Как считаешь? – спросила рыжая, откинув голову назад и упершись затылком в стену.
- Не. Он бы тогда Элигоса прислал. Скорее всего, нас мучить нельзя так жестоко, пока все не решено. А эта больная египетская прошмандовка не так все поняла. Пиздохуйная баба.
- Вот, вот. Интересно, что скажет, когда вернется, - ответила Астра, но я промолчал. Все еще были живы воспоминания о чудовищной боли и кровавом котле.
Клеопатра вернулась довольно быстро и сейчас имела вид взъерошенный и недовольный. Я не преминул это заметить.
- Что, пиздюлей тебе прописали, гнида? – хохотнул я. – Будешь знать, как металистов обижать.
- Ты, свиноблядь дурная, - покраснела мучительница, вцепившись мне в волосы. – Если у тебя есть покровительство небесных обмудков, то это не повод говорить со мной таким тоном. Иначе может случиться вот что.
Клеопатра достала из-за пояса длинный кинжал, и не успел я и глазом моргнуть, как она схватила мой шикарный хвост и начисто отсекла все волосы, сделав меня похожим на копию Иванушки-дурачка, с которого сняли скальп индейцы. Кожа восстановилась быстро, а вот волосы так и остались зажатыми в руках египетской царицы.