Я неожиданно стала стесняться всех и каждого, почти перестала любить, когда меня хвалят, и порой даже готова горячо доказывать, что это не моя заслуга — то, за что хвалят.
Интересный факт. Раньше я жила в отличной квартире с евроремонтом, на Ботанической улице, окна мои выходили на огромный ботанический сад. Сейчас я живу в Ботаническом переулке, в обычной скромной квартире, мои окна выходят на маленький, старый ботанический сад. Неизменно одно — соловьи поют для меня каждое утро.
Я, кстати, разработала теорию. По проявлениям людей-инопланетян можно определить погодные условия, социальный климат и другие характерные особенности, присущие его родной планете.
На моей несчастной родине вечно идут кислотные дожди и магнитные бури.
Это закалило мой характер, я способна к выживанию в самых трудных условиях. А вот цветочков, радуги и других потрясающе нежных в своей красоте вещей на ней не водится. А может, в связи с тем, что там все постоянно заняты борьбой за выживание, их просто никто не замечает.
Как жаль. Земляне — потрясающие люди. Они научили меня таким понятиям, как нежность, хрупкость, очарование. Слабость и уязвимость, в конце концов. Выяснилось, что у меня, как, видимо, и у всех моих земляков, внутри огромные запасы чувств, отвечающих за эти понятия. Вот откуда, наверное, мои нецелостность и метания. Чувств в избытке, а как выразить, понятия не имею. А поскольку родители мне на земле достались тоже суровые, то умения эти не заложены не в фило-, не в онтогенезе. Я терпеливо и кропотливо учусь этому последние несколько лет, совершая тонны ошибок, обдирая локти, коленки и сердца — свое и других людей и обливаясь по ночам слезами от боли. Нелегко проходит обучение, все-таки я уже взрослая, сложившаяся личность. Я боюсь быть слабой, боюсь не выжить, погибнуть.
И все же, несмотря на боль и страх, я рада, что открыла для себя этот тонкий мир, с его дурацкими радугами, водяными дождиками, цветами.
Любить-то я и раньше умела, но в основном в форме страсти. Генотип обязывает. Теперь учусь любить нежно и терпеливо.
Димка тоже нездешний. Это видно с первого взгляда, просто бросается в глаза. Но он как раз из тех, кто не только не хочет этого признавать, но не желает даже и слышать ничего на эту тему.
Этот отчаянный человек сопротивляется абсолютно всему. Словам, которые слушает, но не слышит, стулу, на котором сидит, воздуху, которым дышит.
Он совсем дезориентирован в этой жизни. Кажется, еще немного — и он сдастся, опустит руки.
Малыш отчаянно старается держать фасад, делать вид, что с ним все хорошо, что он просто нормальный земной парень.
Мне кажется, что это отнимает у него почти все силы. К тому же никого, кроме самого себя, он не обманывает. За железобетонным фасадом отчетливо проступают черты маленького, несчастного, безумно трогательного и страшно уставшего от обоюдного непонимания гуманоида.
Земляне, конечно же, по-своему это все понимают, но тоже отнюдь не так, как бы ему хотелось. Для них он просто закомплексованный человек, весьма добрый и уязвимый внутри и страшно дискомфортный и эгоистичный снаружи. Поэтому многие из них избегают общаться с ним.
Бедный мальчик. Мы, андроиды, в большинстве своем его любим и терпим его выкрутасы. Очень хотелось бы ему помочь, но это, к сожалению, невозможно. Ему, для того чтобы относительно успешно жить, получая удовольствие, и перестать сжигать себя изнутри, всего-то и нужно, что набраться смелости и признать несколько неизбежных и, может быть, не самых удобных фактов своей жизни.
И никто никогда за него этого сделать не сможет.
Каждый развлекается по-своему. Димка пьет, я — то мир спасаю, то ресторан открываю. Невелика по большому счету разница. Выхлоп примерно одинаковый, кому чем заняться — вопрос предпочтений.
Кстати, из моих записей у вас могло сложиться впечатление, что на Земле инопланетян столько же, сколько людей. Это не так.
Конечно же, нас намного-намного-намного меньше. Их просто в моем окружении много. Нас подсознательно притягивает друг к другу. Это не имеет ничего общего с явлением под названием диаспора, землячество, которые образуют между собой люди разных национальностей. Они не просто общаются, они родные друг другу, заботятся о чистоте нации и помогают выжить на чужбине.
Мы же даже почти никогда не разговариваем о своем происхождении. Это не имеет особого смысла и в большинстве случаев лишнее. Да и вряд ли мы чем-то можем помочь друг другу.