В результате Настя выросла упрямой и своевольной оторвой. Обладая грацией балерины и интеллигентными манерами, она разговаривает исключительно матом. Меня это приводит в восторг и каждый раз при встрече с ней просто перегибает пополам от смеха и удовольствия. Я сама от нее недалеко ушла в смысле лексикона, но у нее эффект многократно усилен интеллигентными манерами. В этом фишка. Она ругается не от недостатка воспитания, это принципиальная позиция, знаете ли.
Кроме всего прочего, Настя три раза была замужем, и все три раза ее брак был безумным, диким, страстным и счастливым. К сожалению, все ее три мужа, в силу разных обстоятельств, умерли.
Еще Настюша моя нежная тусовалась несколько лет на хипповском острове Гоа, шесть лет сидела на игле, несколько лет мучительно с нее слезала и вообще прошла все круги ада.
Не все, конечно, могут по достоинству оценить ее жизненный путь и подход к делу, но лично меня она приводит в восторг и восхищение. Своей внутренней силой, независимостью и жаждой жизни. Безумная дама.
О ее происхождении, я думаю, говорить излишне. На Земле таких не делают. Тут другие миксы.
Наверное, она вообще какой-то хенд мейд.
— Настюх, — говорю я растроганно, — как я по тебе соскучилась!
— Да подожди ты, тебе жить-то есть на что?
— Я макароны жареные ем. Меня Батова научила. Сначала жаришь в масле, а потом воды доливаешь и варишь немножко. Они получаются тверденькие, коричневые и очень вкусные. И соленые, к пиву отлично!
— Господи, какие макароны. Какое пиво? На него деньги нужны!
— Да я так, гипотетически.
— Б… Тебе денег надо?
— Надо.
— Я через три часа в центре буду. В районе Красной Пресни. Давай туда езжай.
— Насть, что за жизнь собачья, ты не знаешь?
— Натусь, не ссы, я так же свой ресторан открывала. Иногда даже на макароны не было.
Я не могу сидеть три часа, у меня жажда действий. Я вскакиваю на своего турбированного коня и лечу на Красную Пресню. Пока не знаю, что я там три часа буду делать.
У одного из баров вижу Димкину машину. Отлично, вот и занятие, с Димулей потусуюсь пока.
Я всегда рада его видеть. Сидим болтаем. У него, как обычно, все плохо. У меня, по его прогнозам, скоро все будет еще хуже.
Меня это уже не бесит. Я кое-что поняла на днях.
Нелли у нас веселая оптимистка. Она верит в светлое и радужное будущее, в счастливый конец всех сказок. Она веселится и радуется жизни, как ребенок.
Гоша тоже оптимист. Но мрачный. Его взгляды содержат надежду на благополучный исход. Но он при этом все время ворчит и все и всех не одобряет.
Я пессимистка. Какой благополучный исход, вы что, издеваетесь. Знаете чем, как правило, заканчивается это мероприятие под названием жизнь? Правильно, мы умрем. Предварительно наевшись отходов жизнедеятельности. Своей в том числе. Все это не мешает мне радоваться, получать удовольствие от жизненного процесса и любить производителей этих отходов. Поэтому я веселая пессимистка.
А Дима мрачный пессимист. Жизнь — говно, все плохо, радоваться нечему, все козлы, и не лезьте ко мне.
Вот я и подумала: раз есть представители первых трех конфессий, то, значит, обязательно должен существовать и представитель четвертой. Чем он хуже? Да ничем, просто труднее для восприятия.
Дима нам жизненно необходим для создания гармонии и вселенского равновесия.
А то больно все веселые стали. Модно это и удобно для жизни. Никто не хочет быть мрачным. Вот Димка и взял на себя эту скорбную роль, отдувается за нас всех.
Пусть будет, не надо его переделывать, незачем увеличивать энтропию Вселенной.
Через час приезжает Настя, привозит мне деньги. Она ест мороженое, брызжет энергией и даже Димку умудряется развеселить.
Оказывается, она влюблена.
— Ну расскажи, — прошу я, — как оно? Проистекает?
— Как положено. Ругаемся раз в три дня.
— Чего ругаетесь-то?
— Ну, ты же знаешь меня. Я хожу-хожу, вся такая вежливая и заботливая, потом мне надоест, я его на х… пошлю. Он, естественно, оскорбляется и видеть меня не хочет. Я сразу превращаюсь в овцу барановну, извиняюсь, сижу, умильно в рот ему смотрю. Думаю: «Боже, какой мне замечательный мужчина попался на жизненном пути». Он три дня обычно отходит. У меня же как раз в этот же срок терпение заканчивается. И к тому времени, как он сменил гнев на милость, я уже распсиховалась и обратно его посылаю. По тому же адресу. И сразу же снова переживать начинаю. Ой, Натусь, он такой хороший!
Пока мы сидим, болтаем, мне звонит какой-то Витас. Какой еще Витас, господи, боже мой.
Ах да, оказывается, мы на мерседесовской неделе познакомились. Я совсем позабыла. Литовец, что ли?