Времени у меня много, и в процессе полета и сопутствующих ему размышлений я медленно и плавно погружаюсь в чувство вины.
А может, не врать, а вежливо объяснить что к чему? Подружиться даже можно, если не дурак окажется. Блин, как неудобно-то, старался человек, в аэропорт за мной приехал. Ладно, решено, корректно объясню, что душевной потребности в нем не испытываю.
Через час, когда он меня высаживал в нашем питерском офисе, я была уже влюблена по уши.
Бог его знает, чем он меня очаровал. Может, отсутствием белых штанов?
С момента встречи практически слова не дал сказать. Из отведенных на дорогу шестидесяти минут, сорок пять разговаривал по телефону. В глаза не заглядывал. Вел автомобиль, отвечал на звонки, звонил сам, устраивал телефонные конференции. И все это время он умудрялся держать меня за руку, которую иногда встряхивал и говорил с улыбкой:
— Натик, прости меня, мне надо поработать.
Многорукий Шива и Александр Македонский в одном лице.
К счастью, впрямую ему явно некогда было меня очаровывать. Пришлось очароваться самостоятельно.
Я с неожиданным интересом слушала его телефонные разговоры. Саша вдруг ни с того ни с сего оказался умен, уверен в себе, смел и обаятелен, и вечером я заметила, что с нетерпением жду встречи.
На мою голову свалилось счастье. В виде внимания, заботы, нежности, красивых обещаний и всяких других жизненно необходимых женщине штучек.
Счастье было трехдневным, т. к. парень оказался спортсменом. Спорт заключается в том, чтобы тр-р-рахнуть как можно большее количество девушек, предварительно заморочив им головы. После чего в большинстве случаев телефон из книги удаляется. Черт, ну как красиво он это делает!
Шустрый мой Аполлон развел меня стремительно, я даже глазом моргнуть не успела, как переспала с ним. Уже на второй день нашего стремительного романа. Прямо в его сумасшедшем автомобиле, нашпигованном телевизорами. В центре города-героя Санкт-Петербурга. Вроде я считаюсь девушкой порядочной. Считалась.
Впрочем, он страшно умен, а я была невменяема. У нас разные подходы к вопросу. Любовь для него — шахматы, а для меня — болезнь, сопровождающаяся острой и стремительно развивающейся энцефалопатией. Для тех, кто не понял спецтерминологии, объясняю — я превращаюсь в полную дуру. Кроме того, начинаю верить всему, что мне говорят. Причем оборот «кроме того» не подходит, так как это явления одного порядка. Фу, запуталась. Неважно.
Главное, что эту партию я слила со скоростью света. Даже парочкой пешек не успела сходить, как получила шах и мат в одном лице.
Безумно красиво, надо признать, у нас все получилось. Я имею в виду в автомобиле. С видом на разведенный мост. Именно тогда я впервые и увидела это чудо. Сначала я была равнодушна. Думала, что это многоэтажный дом вдали светится. Так бывает, когда перспектива обманывает, и вы вместо плавающей под носом пылинки видите летящее вдали бревно. А потом мы подъехали поближе, и Саша сказал:
— Вот мост.
— Где?
— Да вот же.
И тут мой взор наконец пришел в себя и позволил мне увидеть.
Следующие минут пять я сидела с открытым ртом, не в силах членораздельно вымолвить ни одного слова. Потрясение было такое, словно я в курятнике увидела живого птеродактиля.
Впечатляет. Жаль только, что сравнение про курятник придумала не я, а господа Ильф и Петров. Лет с двенадцати об этом жалею и страшно им завидую, но поделать ничего не могу.
В общем, всем рекомендую от души. Я про секс и про мост.
— Я, — говорю, — тебе чуть телевизор не отломила.
— Фигня, новый вырастет, — отвечает Сашуля. Главное, что ты у меня есть, котенок. Ты просто нереальная, я всю жизнь мечтал такую встретить, девочка моя любимая, нежная и красивая.
Ну как я могла не поверить? Тем более что это чистая правда.
На третий день наших красивых отношений он благородно проводил меня в аэропорт, сказал массу нежных и трогательных слов на прощание, пообещал звонить сто восемьдесят пять раз в сутки, посадил на самолет и забыл о моем существовании. Наивный парень, думал, наверное, что мы навсегда расстались.
Я улетела, счастливая без меры, и стала ждать звонка. И, как вы уже поняли, не дождалась. Честно продержалась неделю, как положено благовоспитанной девушке, не звонила.
Потом благовоспитанной быть надоело, звоню, страшно волнуясь и заранее приготовившись сделать вид, что мне все равно. Так, типа от нечего делать решила позвонить.
— Саш, — говорю, — привет, это Наташа. Из Москвы, — уточняю на всякий случай, т. к. приучена с детства представляться подробно и понятно.