«Сцена и шутка вся жизнь…»
Перевод Л. Блуменау
Сцена и шутка вся жизнь. Потому — иль умей веселиться,
Бремя заботы стряхнув, или печали неси.
«Много тяжелых мучений несет ожидание смерти…»
Перевод Л. Блуменау
Много тяжелых мучений несет ожидание смерти;
Смерть же, напротив, дает освобожденье от мук;
А потому не печалься о том, кто уходит от жизни, —
Не существует боле́й, переживающих смерть.
«Золото, лести отец…»
Перевод Л. Блуменау
Золото, лести отец, порожденье тревоги и горя,
Страшно тебя не иметь; горе — тобой обладать.
«Злого и свиньи кусают…»
Перевод Л. Блуменау
«Злого и свиньи кусают», — гласит поговорка, однако
Правильней, кажется мне, было б иначе сказать:
Добрых и тихих людей даже свиньи кусают, а злого,
Верь, не укусит и змей — сам он боится его.
«Мне кажется порой и бог философом…»
Перевод Л. Блуменау
Мне кажется порой и бог философом,
Который не сейчас казнит хулителей,
А медлит, но больней зато впоследствии
Наказывает их, несчастных, за грехи.
«Спал, говорят, под стеной обветшалой однажды убийца…»
Перевод Л. Блуменау
Спал, говорят, под стеной обветшалой
[587]однажды убийца;
Но, появившись во сне, ночью Серапис ему
В предупрежденье сказал: «Где лежишь ты, несчастный? Немедля
Встань и другое себе место найди для спанья».
Спавший проснулся, скорей отбежал от стены, и тотчас же,
Ветхая, наземь она с треском упала за ним.
Радостно утром принес в благодарность он жертву бессмертным,
Думая: видно, и нас, грешников, милует бог.
Ночью, однако, опять ему снился Серапис и молвил:
«Воображаешь, глупец, будто пекусь я о злых?
Не дал тебе я вчера умереть безболезненной смертью,
Но через это, злодей, ты не минуешь креста».
На скупого
Перевод Л. Блуменау
В сутки обедают раз. Но когда Саламин угощает,
Мы, возвратившись домой, снова садимся за стол.
На хирурга
Перевод Л. Блуменау
Лучше на суд гегемону
[588], казнящему смертью злодеев,
Отданным быть, чем тебе в руки, Геннадий, попасть:
Тот, по закону карая, разбойникам головы рубит,
Ты же, невинных губя, с них еще плату берешь.
На актеров
Перевод Л. Блуменау
Мемфис курносый играл в пантомиме Ниобу и Дафну,
Деревом Дафна его, камнем Ниоба была.
2
Перевод Л. Блуменау
Комику Павлу приснился Менандр и сказал: «Никакого
Зла я не сделал тебе. Что ж ты бесславишь меня?»
Перевод Л. Блуменау
Если зовутся они «одинокими», что ж их так много?
Где одиночество тут, в этой огромной толпе?
«Эта любовь твоя — ложь…»
Перевод Ю. Шульца
Эта любовь твоя — ложь, да и любишь-то ты поневоле.
Большей неверности нет, нежели так полюбить.
«Нику печальную некто вчера в нашем городе видя…»
Перевод Ю. Шульца
Нику
[591]печальную некто вчера в нашем городе видя,
Молвил: «Богиня, скажи, что приключилось с тобой?»
Сетуя громко, она, и судей кляня, отвечала:
«Ныне Патрикию я — ты лишь не знал — отдана».
Ника и та загрустила: ее против правил Патрикий
Взял на лету, как моряк ветер попутный берет.
ФЕОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
[592]
О планетах
Перевод Л. Блуменау
Семь блуждающих звезд чрез порог переходят Олимпа,
Каждая круг совершая в свое неизменное время:
Ночи светильник — Луна, легкокрылый Меркурий, Венера,
Марс дерзновенный, угрюмый Сатурн, и веселое Солнце,
И прародитель Юпитер, природе всей давший начало.
Между собой они делят и род наш: есть также и в людях
Солнце, Меркурий, Луна, Марс, Венера, Сатурн и Юпитер;
Ибо в удел получаем и мы со струями эфира
Слезы и смех, гнев, желанье, дар слова, и сон, и рожденье.
Слезы дает нам Сатурн, речь — Меркурий, рожденье — Юпитер;
Гнев наш от Марса, от Месяца — сон, от Венеры — желанье;
Смех же исходит от Солнца; оно заставляет смеяться
Как человеческий ум, так равно и весь мир беспредельный.
Женский портрет. Мозаика из Помпей. Неаполь, музей
Погибшему в море
Перевод Ю. Шульца
Ты зимородков, Леней, потревожил на море, но молча
Мать над холодной твоей, влажной могилой скорбит.
Горячий ключ
Перевод Л. Блуменау
Здесь, под яворов тенью, Эрот почивал утомленный,
В сладком сне к ключевым нимфам свой факел склонив,
Нимфы шепнули друг дружке: «Что медлим? Погасим светильник!
С ним погаснет огонь, сердце палящий людей!»
Но светильник и воды зажег: с той поры и поныне
Нимфы, любовью горя, воды кипящие льют.
Перевод Л. Блуменау
Да, хороша эта роща Эрота, где нежным дыханьем
Стройных деревьев листву тихо колышет зефир,
Где, освеженная влагой, цветами вся блещет поляна,
Радуя глаз красотой свитых с фиалками роз,
И из тройных, друг над другом лежащих сосков на поляну
Льет водяную струю нимфы-красавицы грудь.
Там, под тенистою кущей деревьев течет седовласый
Ирис, — там гамадриад пышноволосых приют.
Здесь же, в саду, зеленеют плоды маслянистой оливы,
Зреет на солнце везде в гроздьях больших виноград.
А соловьи распевают вокруг, и в ответ им цикады
Мерно выводят свою звонко-певучую трель.
Гостеприимное место открыто для путника — мима
Не проходи, а возьми в дар от него что-нибудь.
вернуться
Спал, говорят, под стеной… — Возможно, что речь идет о развалинах храма Сераписа, египетского божества, культ которого распространился и в Риме, где его отождествляли с Юпитером. В 391 году храм Сераписа был разрушен христианами.
вернуться
Здесь греческое слово «гегемон» соответствует, по-видимому, латинскому «прокуратор» (наместник).
вернуться
Первая эпиграмма, намекающая на мифы о превращении Дафны в лавр и Ниобы в камень, была переведена на латинский язык известным римским поэтом Авсонием, современником Паллада.
вернуться
Эпиграмма построена на игре слов. Буквальное значение греческого слова «монах» — «одинокий», «живущий в уединении».
вернуться
Ника— богиня победы. Если даже допустить, что речь идет об астрологе IV века
Патрикии, то все равно неизвестно, какая победа имеется здесь в виду.
вернуться
Феон, под именем которого до нас дошли помещенные здесь эпиграммы, и носивший это имя отец Ипатии, математик конца IV — начала V века, — по всей вероятности, одно и то же лицо.
вернуться
От Мариана Схоластика (V–VI вв.) до нас дошло шесть эпиграмм.
вернуться
Амасия— город в Малой Азии, некогда резиденция царей Понта.