«Ночью то было…»
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К Неэре
Ночью то было — луна сияла с прозрачного неба
Среди мерцанья звездного,
Страстно когда ты клялась, богов оскорбляя заране, —
Клялась, твердя слова мои
И обвивая тесней, чем плющ ствол дуба высокий,
Меня руками гибкими,
Ты повторяла: доколь Орион мореходов тревожит,
[849]
А волк грозит стадам овец,
Длинные ветер доколь развевает власы Аполлона, —
Взаимной будет страсть твоя!
Больно накажет тебя мне свойственный нрав, о Неэра:
Ведь есть у Флакка мужество, —
Он не претерпит того, что ночи даришь ты другому, —
Найдет себе достойную,
И не вернет твоя красота мне прежнего чувства,
Раз горечь в сердце вкралася!
Ты же, соперник счастливый, кто б ни был ты, тщетно гордишься,
Моим хвалясь несчастием;
Пусть ты богат и скотом и землею, пускай протекает
По ней рекою золото;
Пусть доступны тебе Пифагора воскресшего тайны
[850],
Прекрасней пусть Нирея ты, —
Всё же, увы, и тебе оплакать придется измену:
Смеяться будет мой черед!
«Вот уже два поколенья томятся гражданской войною…»
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К римскому народу
Вот уже два поколенья томятся гражданской войною,
[851]
И Рим своей же силой разрушается, —
Рим, что сгубить не могли ни марсов соседнее племя,
Ни рать Порсены грозного этрусская,
Ни соревнующий дух капуанцев
[852], ни ярость Спартака,
Ни аллоброги
[853], в пору смут восставшие.
Рим, что сумел устоять пред германцев ордой синеокой,
Пред Ганнибалом, в дедах ужас вызвавшим,
Ныне загубит наш род, заклятый братскою кровью, —
Отдаст он землю снова зверю дикому!
Варвар, увы, победит нас и, звоном копыт огласивши
Наш Рим, над прахом предков надругается;
Кости Квирина
[854], что век не знали ни ветра, ни солнца,
О, ужас! будут дерзостно разметаны…
Или, быть может, вы все иль лучшие ждете лишь слова
О том, чем можно прекратить страдания?
Слушайте ж мудрый совет: подобно тому как фокейцы
[855],
Проклявши город, всем народом кинули
Отчие нивы, дома, безжалостно храмы забросив,
Чтоб в них селились вепри, волки лютые, —
Так же бегите и вы, куда б ни несли ваши ноги,
Куда бы ветры вас ни гнали по морю!
Это ли вам по душе? Иль кто надоумит иначе?
К чему же медлить? В добрый час, отчаливай!
Но поклянемся мы все: пока не заплавают скалы,
Утратив вес, — невместно возвращение!
К дому направить корабль да будет не стыдно тогда лишь
Когда омоет Пад Матина
[856]макушку
Или когда Аппенин высокий низвергнется в море, —
Когда животных спарит неестественно
Дивная страсть и олень сочетается с злою тигрицей,
Блудить голубка станет с хищным коршуном,
С кротким доверием львов подпустят стада без боязни,
Козла ж заманит моря глубь соленая!
Верные клятве такой, возбранившей соблазн возвращенья,
Мы всем гуртом иль стада бестолкового
Лучшею частью — бежим! Пусть на гибельных нежатся ложах
Одни надежду с волей потерявшие.
Вы же, в ком сила жива, не слушая женских рыданий,
Летите мимо берегов Этрурии;
Манит нас всех Океан, омывающий землю блаженных,
Найдем же землю, острова богатые,
Где урожаи дает ежегодно земля без распашки,
Где без ухода вечно виноград цветет,
Завязь приносят всегда без отказа все ветви маслины
И сизым плодом убрана смоковница;
Мед где обильно течет из дубов дуплистых, где с горных
Сбегают высей вод струи гремучие.
Без понуждения там к дойникам устремляются козы,
Спешат коровы к дому с полным выменем;
С ревом не бродит медведь там вечерней порой у овчарни,
Земля весной там не кишит гадюками.
Многих чудес благодать нас ждет: не смывает там землю.
Дождливый Евр струями непрестанными,
И плодоносных семян не губит иссохшая почва:
Все умеряет там Царь Небожителей:
Не угрожают скоту в той стране никакие заразы,
И не томится он от солнца знойного.
Не устремлялся в тот край гребцами корабль Аргонавтов,
Распутница Медея не ступала там;
Не направляли туда кораблей ни пловцы-финикийцы,
Ни рать Улисса, много претерпевшего.
Зевс уготовил брега те для рода людей благочестных,
Когда затмил он золотой век бронзою;
Бронзовый век оковав железом, для всех он достойных
Дает — пророчу я — теперь убежище.
«О сотрапезники! Ныне угрюмые бросьте заботы…»
Перевод Ю. Шульца
О сотрапезники! Ныне угрюмые бросьте заботы,
Чтобы сверкание дня сумрачный дух не смутил.
Речи тревоги душевной пусть будут отвергнуты, чтобы,
Ей не поддавшись, душа дружбе предаться могла.
Радость не вечна: часы улетают; так будем смеяться:
Трудно у судеб отнять даже единственный день.
Эпиталама
Перевод Ю. Шульца
Ныне ступайте, союз сочетайте с ложем стыдливым
И научитесь нести шалости пылкой любви;
Пусть же объятья скрепит мать нежных Амуров; владеет
Всей Идалией
[858]она, в Книде, благая, царит;
Пусть установит согласье своим благосклонно величьем,
Пусть же отцы молодых дедами станут скорей.
«Кто же тот первый, скажи…»
[860]вернуться
Восход Ориона, созвездия рядом с созвездием Плеяд, приходился на опасное для мореплавания время года (поздняя осень, зима).
вернуться
Пифагора тайны— намек на учение Пифагора о метемпсихозе (переселении душ).
вернуться
То есть начиная от эпохи Суллы (138-78 гг. до н. э.).
вернуться
Соревнующий дух капуанцев… — Капуя продолжала упорно бороться с экспансией Рима даже после получения капуаннами прав римского гражданства. Окончательно утратила автономию к 211 году до н. э.
вернуться
Аллоброги— одно из кельтских племен, жившее в юго-восточной части Галлии.
вернуться
Фокейцы— оставили свой город во время нашествия персов (VI в. до н. э.), не желая быть их рабами, и поклялись не возвращаться, пока не всплывет брошенный ими в море огромный камень.
вернуться
Пад— река в Северной Италии (ныне По).
Матин —см. прим. 812.
вернуться
Октавиан Август (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.) — основатель принципата, положившего начало Римской империи. Под его именем сохранилось несколько стихотворений.
вернуться
Идалия— город на Кипре, место культа Венеры.
вернуться
Альбий Тибулл (около 60–19 гг. до н. э.) — римский поэт-элегик, автор двух книг элегий; две другие книги (элегии Лигдама и несколько стихотворений поэтессы Сульпиции) приписываются ему. Вместе с Катуллом и Проперцием составляет триаду римских поэтов-лириков. Он принадлежал к всадническому сословию. Основными темами его поэзии были: любовь, восхваление мира и тихой жизни на лоне природы. Рано умершему Тибуллу посвящена исполненная искреннего чувства элегия Овидия (см. «Если над Мемноном мать и мать над Ахиллом рыдала…»).
вернуться
Эта элегия — вдохновенный гимн миру и труду.