В Мусее написано много исторических сочинений, там появилась филология как наука. Основоположником этой науки должны считаться софисты, когда-то обратившие внимание на части речи, род, проблему неологизмов. Александрийские ученые систематизировали исследования софистов и дополнили их своими открытиями. Аристофан Византийский (257—180 гг. до н. э.) написал сочинения по грамматике, лексикографии и стилистике, ввел знаки препинания. Аристарх Самофракийский (217—144 гг. до н. э.) предложил все слова разделить на восемь частей речи. Грамматика его ученика Дионисия Фракийского, включавшая в себя фонетику и морфологию, сохранилась до наших дней.
Эти и другие александрийские ученые утверждали, что в языке действует закон аналогии: прилагательные, причастия, некоторые местоимения согласуются с существительными, глаголы некоторых групп спрягаются подобным образом. Поэтому они высказывались против неологизмов и варваризмов. Ученые из города Пергама, под руководством философа Кратета, отстаивали аномалию, то есть явления живого языка, со множеством отступлений от нормы. Эти споры и дискуссии происходили долго, в них было вовлечено несколько поколений филологов, позднее они перешли в Рим. Ученые Мусея изучали литературу, приводили в порядок, делили на песни или книги сочинения древних писателей, писали к ним пояснения, обсуждали ошибки, неточности, искажения, появившиеся за столетия при переписке. Они систематизировали мифы, издавали тематические сборники мифов, писали трактаты.
Из этого можно сделать вывод, что эллинизм был противоречивой эпохой. Он отличается склонностью к декоративности, стремлением к эффекту, с другой же стороны, — углублением во внутренний мир человека, появляется интерес к бытовым деталям. Для эллинизма характерен пафос рационалистического познания мира, расцвет точных наук, однако именно в это время появляется интерес и к противоположным вещам: гаданиям, мистическим культам и другим иррациональным вещам [30, 154—158].
Люди нового мира не чувствовали себя в безопасности. Мы уже упоминали, что после смерти Александра Македонского почти полвека города и страны бывшей его империи переходили из рук в руки. Когда монархи поделили мир, люди не чувствовали себя хозяевами судьбы, потому что государством правил живший далеко царь со своими помощниками. Огромное эллинистическое государство — это не маленький, уютный полис, где всегда можно опереться на плечо согражданина и надеяться быть под покровительством богов своего города. Это было огромное пространство, на котором олимпийские боги выглядели недостижимо высокими. Казалось, что в мире не осталось ни постоянства, ни твердости. Люди начали почитать новую капризную и непостоянную богиню случая Тиху. Сто лет назад об этой богине в одной трагедии упомянул прозорливый Еврипид: «Ты, случай — бог; нас мириады здесь / И каждого, и каждый миг ты можешь / И мукою донять и наградить» (Ion. 1512—1514)5. Правитель Афин философ Деметрий Фалерский написал трактат «О случайности», в котором доказывает всемогущество Тихи. Он говорит, что, если кто-нибудь пятьдесят лет назад предсказал бы будущее персов и македонцев, никто бы не поверил предсказателю. Кто мог подумать, что через полстолетия не останется больше имени персов, владевших почти всем миром и что поднимутся никому не известные македонцы. Ничего нельзя предвидеть заранее, никто не может быть уверен в будущем, потому что все меняется.
Новые взгляды и мысли эллинистическая литература выражала в новых формах: появились новые жанры и виды литературы.
Новая комедия и Менандр
Комедия Аристофана называется также «древней» комедией. После нее идет «средняя» комедия, о которой мало что можно сказать, так как мы не имеем ни одного более или менее объемного ее фрагмента, не говоря уже о цельном произведении. Сохранились только имена авторов, названия пьес и краткие фрагменты. С 322 г. до н. э. начинаются времена так называемой «новой» комедии. Эта комедия обращает внимание на отношения людей между собой, их быт и особенности характера. Здесь нет присущей Аристофану сатирической публицистики, социальных идей и общественных интересов. Критиковать влиятельные лица, их действия и поступки стало опасным: за высмеивание какого-нибудь должностного лица или самого царя комедиограф мог быть наказан. После отказа от социальных и полтических тем почти уже не нужен был хор, и из комедии исчезли парод и парабаза. Теперь хор только танцует и поет какие-нибудь песни (драматург даже не пишет к ним тексты) во время перерывов между действиями пьесы, которых обычно пять. «Новая» комедия углубляется во внутренний мир своих героев, побуждает отказаться от пороков, ищет хорошие черты в каждом человеке.