В общем, погнали наши городских. Ну, если быть точным, так те — ещё большая деревенщина, чем наши, так что деревенщина поприличнее и поорганизованнее погнала бестолковую — ага, лузерскую. Мы уже настраивались гнать и рубить их до самого Тага, если раньше не кончатся, да тут Фабриций нам закругляться велел, найдя для нас дела поважнее, а преследовать и добивать лузитан продолжили передовые отряды, с которыми были и володины разведчики. Не одни, конечно — стоило только обозначиться нашей явной победе, как местные турдетаны и конии уже открыто перешли на нашу сторону и приняли в наведении порядка самое активное участие. Таким образом, беспокоиться было особо не о чем — если не считать того, что встретиться и пообщаться с Володей у нас так и не вышло. Пока он скакал и размахивал мечом где-то там, уже за холмами, здесь открыла ворота и объявила о своей сдаче Оссоноба. Неожиданно? Ну, для кого как. Для некоторых и зима наступает неожиданно, а для нас и наших — как договаривались заранее, так всё и сделалось в лучшем виде. Договорная война, если кто не въехал — просим любить и жаловать.
Потом, наверное, турдетанские историки назовут имевшую здесь место стычку с не охваченными договором и не посвящёнными в него лузитанскими орясинами «великой битвой при Оссонобе» — уж великих и эпических подробностей, надо думать, высосут из пальца предостаточно. И решающим ударом, надо полагать, атаку нашей кавалерии постановят числить. А я в этой атаке, если честно, так и не взмахнул мечом ни разу — ну, если не считать за взмахи его извлечение из ножен и традиционный жест «за мной». Какое там в звизду «за мной»! От силы пару десятков метров моя охрана дала мне — ага, для приличия — проскакать впереди, а потом резко обогнала и расчистила дорогу так, что хрен кого мне оставила. Под самый конец только, когда гонец от Фабриция доставил приказ поворачивать обратно, Бенат, спохватившись и виновато разведя руками, специально для меня поймал одного из улепётывавших, да мне навстречу погнал, но рубить этого и без того насмерть перешуганного горе-вояку было как-то совестно, и я просто наподдал ему по мягкому месту плашмя. В общем, отметился для порядка.
Затем мы принимали капитуляцию Оссонобы и торжественно вступали в её ворота. Чистейший фарс, если разобраться. Селиться на территории тесно застроенного захолустного финикийского городишки Миликон не собирался, да и не договаривались о таком, но по сравнению с его стенами укрепления городища кониев на холме выглядели уж слишком непрезентабельно, да и некуда там было вступить целому легиону, а турдетанское предместье и вовсе таковых не имело и котироваться не могло. Куда можно было вступить — туда и вступили. Кое-кто из пехотинцев, впрочем, ещё и в конское говно вступил, поскольку первой в город вступала, конечно, конница.
После всех этих довольно таки дурацких, но важных для простых маленьких человечков церемоний оказалось, что нас и в самом деле ожидает немало куда более серьёзных дел. Оккупация — это ж разве увеселительная прогулка? Хренову тучу вопросов следовало разрулить сразу же, едва они только возникли, не дожидаясь, пока они вызреют в реальные проблемы. Некоторые требовали нешуточного мозгового штурма, и он поглощал наше время день за днём, и пока мы этим занимались, передний край откатывался всё дальше — сперва на запад, а затем уже и на север вдоль побережья современной Португалии. Гонцы оттуда прибывали ежедневно, но их донесения были скупы, только о самом важном, и о подробностях можно было только гадать. Лишь теперь нам рассказывал о тех событиях подробно и обстоятельно вернувшийся наконец Володя:
— Лузеры, ясный хрен, пытались зацепиться за любую гряду холмов или речушку. Раздолбаи! Нет бы задержать нас на какое-то время у пары-тройки говённых рубежей, которые не жалко нам потом слить, а часть сил выслать дальше на хороший, да толковую оборону на нём подготовить, пока мы с этих их выбиваем — да мы бы лбы там расшибли и встали бы намертво, пришлось бы слать гонца за легионными когортами и артиллерией! Но эти угрёбки хрен допетрили — как хоть какое-то плёвое препятствие, так они и остановить нас на нём норовят — герои-панфиловцы, млять! Преимуществ почти никаких, только лучших бойцов зря кладут, а у них их и так уже с гулькин хрен, один только никчемный сброд и остаётся. Мы их выбиваем, они дальше бегут, на новый рубеж, а там опять хрен кто чего для нашей встречи подготовил. Мы такие рубежи на плечах у них сходу захватывали, что я с них молча охреневал — мне бы четверть их сил, да хотя бы пару-тройку часов времени, и я б ТАКУЮ встречу организовал!