Но конечно, во многих случаях неоспорима и правота нашего испанского законника. Ведь многие маленькие простые человечки понимают справедливость весьма своеобразно — некоторые возомнили, что раз «чужая» власть переменилась на «свою», так теперь их очередь творить беспредел. При расследовании одного из таких эпизодов мы с Хренио на какое-то время вообще дар речи потеряли. В смысле — связной, членораздельной и не матерной. Заявляются к нам жалобщики от кониев и требуют от нас разоружить и примерно наказать — ага, главным образом через сук и верёвку — соседнее селение лузитан, убивших десяток из них и ранивших полтора. Мы направляемся с ними в то селение, а там выясняется, что стычка как раз в лузитанском селении и произошла — конии нагрянули ни с того, ни с сего, принялись грабить, громить и насиловать баб. Ну и схлопотали, ясный хрен, в ответ резню. Разбираемся, какие у этих кониев на этих лузитан были обиды ранее, и выясняем, что кроме нескольких уведённых коз и пары-тройки раненых в честных поединках — больше никаких. Ну и что за хрень, спрашивается? Тут максимум на возврат тех несчастных коз тянет, но никак не на погром с грабежами и изнасилованиями. Прямо на площади того лузитанского селения мы и устроили тогда суд, по результатам которого троих зачинщиков погрома там же и вздёрнули. Всего же по разным местам число повешенных высоко и коротко местных беспредельщиков давно уже перехлестнуло за полусотню. Что характерно, из этой лузитанской общины, как и из других, где мы успели разрулить конфликт, никто партизанить в лес не подался. Но разве ж поспеешь везде?
В добром десятке мест несправедливо обиженные лузитаны с кельтиками устроили настоящие восстания. Два таких отряда нам удалось урезонить раньше, чем они успели натворить слишком много непотребств — в одном из них даже вешать никого не пришлось, хватило пятерых выпоротых. Во втором вздёрнули двоих и высекли пятерых — остальные вполне заслуживали амнистии. Но прочие банды, успевшие сжечь за собой все мосты, вербовали пополнение и явно намеревались учинить небольшую вириатовщину. Хвала богам, меряние хренами — излюбленный вид спорта у лузитанских вождей, так что сорганизоваться и соподчиниться они хрен успели. Облавы с проводниками и собаками, перестрелки в лесах, выкуривание дымом засевших в пещерах — и очередной банды нет. В перестрелках — тут Володя ничего нового нам не сказал — случалось, что и побольше противника теряли, всё-таки выучке турдетанских лучников до лузитанской ещё далеко, но у нас и стрелков больше, и луки у многих лучше, и это не могло не сказываться на конечном итоге. Ведь всеобщей-то поддержки бузотёры не имели, в меньшинстве здесь их соплеменники, вокруг каждой лузитанской деревни — минимум три турдетан и кониев, которые тоже тутошние и местность знают не хуже. Да и луком, что немаловажно, владеют получше турдетан Бетики — было у кого научиться. В общем, с крупными выступлениями за этот месяц — где мирно, где силой — в основном покончили, но всех до единого — тут Володя прав — хрен переловишь, и малые группы уцелевших от тех облав, конечно, всё ещё бузят. Висит на них уже столько всего, что предлагать им сдачу смысла нет. Часть их, возможно, и сдалась бы на условиях амнистии, но таких амнистируй — в десять раз больше нормальных, лояльных и законопослушных возмутится, и это не считая тех, кто реально от них пострадал. Есть вещи, которых в нормальном и стремящемся к порядку социуме спускать нельзя. Жизнь есть жизнь — бандюки были, есть и будут, и их дело — безобразничать и убегать, наше — ловить их и вешать. Лучше — именно вешать, а не в перестрелке убивать, потому как героически павший в бою с превосходящими силами противника — это герой, а вот обосравшийся при вздёргивании высоко и коротко — правильно, засранец, даже умереть достойно не сумевший. Заведомый маргинал, короче. Есть желающие подражать засранцу-маргиналу? То-то же!
Это, конечно, здорово осложняет задачу. Хоть и выдавлены уже уцелевшие герильерос из «политической» ниши в чисто уголовную, родоплеменного уклада ведь никто не отменял. Отменишь его! Скорее, он сам тебя отменит! Не помочь своему родня не может, обычай обязывает, о выдаче и вовсе даже вопрос не ставится, и какими карами им за это ни грози — помогали, помогают и будут помогать. Чтобы не провоцировать дополнительных бунтов, приходится на многие такие случаи, если не попались явно, то и глаза закрывать, а если попались — карать не слишком сурово. Ведь когда разыскиваемый бандюган не у родственника, а у просто знакомого попался — это одно. Тут родовой обычай не при делах, и укрывателя можно по всей строгости судить — хоть в рабство продать, хоть рядом с укрываемым на том же суку вздёрнуть. Соседи в этом случае едва ли впрягутся — к тонким нюансам правоты и неправоты народ здесь чувствительный. А вот если родственники укрывают — тут дело совсем другое. Это — родовой обычай, дело святое, покуситься — никак не можно. Пойманного уголовничка, конечно, вздёргиваем, а укрывателям-родственникам — только штраф, хоть и немалый, максимум — порка. Иначе — несправедливостью будет считаться слишком суровое наказание для исполнивших священный обычай предков. Вот если с оружием в руках при аресте преступника за него впряглись, тут уже они и сами тогда преступники и судьбу непутёвого родственничка должны разделить по справедливости. Тогда — можно и в рабство всю семью продать, а можно и главу преступной семейки вместе с пойманным бандитом вздёрнуть. А ты не впрягайся явно за объявленных вне закона.