Но сейчас это всё играет свою роль исключительно в теории, потому как без меня происходило. Мы ведь в Испании в это время действовали-злодействовали, а чтобы в параллель с этим и в Карфагене хоть что-то делалось, я как раз Серёгу с рецептом пистонного состава и ознакомил, а Диокла озадачил в мастерских ему посодействовать. И явно не зря, раз получены и красный фосфор, и бертолетова соль. Похрен, что мизерные количества, главное — рецепт проверен и оказался не туфтовым. Серёга ж — геолог, а химия — смежная дисциплина, да и пиротехника тоже, так что соображает он в этом деле уж всяко поболе меня. Кого ещё и задействовать было на этих экспериментах, если не его? Не Юльку же с Наташкой, верно? Да и добрый месяц уже после того несчастного взрыва прошёл, просто Юльке по делу догребаться больше не до чего, а не по делу — совсем другое её бесит. Мои бабы и потомство, как мне почему-то сильно кажется…
Софониба ещё зимой благополучно разродилась крепеньким мальчуганом и давно уж от родов оправилась. Здоровая античная порода, широкобёдрая, выносить и родить ребёнка — никаких проблем. Встанет у скалы, картинно обопрётся — красота, кто понимает. Она и до беременности-то фигуристая была, а теперь и в бёдрах ещё маленько раздалась, и верхние выпуклости, и ранее-то не маленькие, ещё крупнее стали, а Юлька, хоть и тоже по своему сексапильна, но стати у неё совсем не те, и на фоне роскошной бастулонки она выглядит весьма бледно. Тем более — с таким брюхом. А ещё ж и рожать скоро, а порода ведь — ни разу не античная, и неизвестно ещё, как ей эти роды дадутся, а главное — кого родит. Пятимесячный Икер уже и ворочается активно, на днях разок у меня на глазах сам со спины на живот перевернулся. На четвереньках ползает не особо — пока всё больше на животе по-пластунски, но тоже пробует. А при купании и плавать пробует — Софониба ведь, когда Велии с Волнием возиться помогала, всё подмечала и запоминала, да и Велия теперь помогала ей с Икером, и купания стали неотъемлемой частью его быта. Я разрешил бывшей наложнице, если родится мальчик, назвать его в честь её отца, чистого бастетана без малейшей финикийской примеси. Русские имена давать тем, кому в античном социуме жить — это только лишние проблемы им создавать, да и не склонен я верить в то, что конкретное имя конкретные характер и судьбу предопределяют. Пятерых собственных тёзок знавал, так один заметно побашковитее меня был, другой примерно вровень со мной, а трое — млять, и как только таких тормозов тупорылых земля выдерживает! Так что хрень это всё, и куда важнее, как воспитываться и чему учиться пацан будет. Вот и сейчас, из воды вылазили, я мальца на пальцах буквально в волнах побултыхал, так тот ещё и покидать воду не хотел, когда Софониба его на руки брала. Пока непонятно, унаследовал ли он от меня что-то из моих специфических способностей, но они ведь и у Волния проявились не сразу.
Так разве ж одно только это? Тут, оказывается, и тесть мой успел втянуться в наши пикнички на морском берегу. Не в зимние, конечно, это для средиземноморцев, пожалуй, на уровне экстрима, но в летние — как сейчас — вполне. Велия сперва мать свою в это дело втянула, а вдвоём с ней — уже и отца. Он как раз из поездки в Малый Лептис вернулся, куда ездил в составе карфагенской делегации на переговоры с Масиниссой и сенатской комиссией из Рима — ну, по поводу злостного хулиганства нумидийского с отчекрыживанием у Карфагена земель Эмпория на побережье Малого Сирта. Но об этом позже, а пока — хрен с ним, с тем Эмпорием, не суть важно. Мы уж неделю тут, только из Гадеса прибыли, только доложиться Арунтию успели, как его Совет Ста Четырех в ту делегацию включил, и ему пришлось ехать — вчера только домой и вернулся. Передохнул маленько, короче, да и с нами на пикничок увязался — мы аж в осадок выпали. И это, как выяснилось, не в первый уже раз, а чуть ли не в пятый. Теперь и место уже другое — несколько дальше нашего старого места бухточка небольшая укромная между известняковых скал имеется, так мы теперь у той бухточки и отдыхаем. Но дело-то, конечно, не в самом Арунтии. И даже не в том, что он не только Волния — родного внука как-никак, но даже и Икера разок на руках подержать соизволил. Это Юлька вынесла бы, как привыкла уже выносить и то, что сама Велия и к Софонибе, и к её ребёнку относится совершенно нормально. Но засада в том, что на этот раз с отцом увязалась и гостящая у него Мириам. А Мириам — это нечто.
Хоть и не такая стервозина, как Юлька, но в некоторых отношениях оторва похлеще её — были случаи убедиться. Как и подобает воспитанной в лучших финикийских традициях дочери карфагенского олигарха, Мириам изнежена и избалована сверх всякой разумной меры. А здесь она ещё и вдали от глаз законного супруга, олигарха из Утики, который, кстати, на будущий год городским суффетом избираться намеревается, а раз так — надо полагать, что изберётся. У таких людей обычно всё схвачено — ну, в торговле и политике, по крайней мере. В собственной семье — не всегда. Вот и этому супружница досталась не из тех, с кем порядок в семье будет. Мало того, что бэушная с довеском — весьма избалованному довеску Миркану от её первого брака уже примерно пять с половиной лет, и уже видно, что головной боли с ним будет немеряно — так ещё и весьма своеобразно понимающая свой супружеский долг. Типа, дома-то положение обязывает быть примерной супругой важного и уважаемого в Утике человека, а вот в Карфагене, в гостях у отца, можно вспомнить весёлую беспутную молодость и тряхнуть стариной. А от этого ведь, если не предохраняться, дети бывают! Вот она и решила, что раз новый супруг детей хочет, то будут ему дети — ага, от кого ей самой захочется. А захотелось ей от меня, и заделал я ей где-то примерно в одно время с Софонибой, как раз перед отплытием в заокеанскую командировку. Только с Мириам я облажался, сделав ей девку, и хотя от своей пятимесячной Энушат она тоже в восторге, Арунтий уже намекнул мне, что я бракодел, и это — не в счёт. Типа, за мной должок. Но это, само собой, опосля, а пока примерная супруга будущего суффета Утики балует свою дочурку, реальное отцовство которой ни для кого в нашей компании не секрет, а как устанет от неё — перепоручает служанкам, а сама — купаться, и весь ейный купальник при этом состоит из одной только весьма недешёвой, но абсолютно ничего не закрывающей бижутерии. А баба она тоже очень даже эффектная, и эффект свой направляет в полном соответствии с будущими детородными планами, так и норовя искупаться вместе с нами. Типа, наедине со мной солидной замужней женщине неприлично, а за компанию с моими бабами — совсем другое дело. Ну, если, конечно, лапать её только под водой, дабы с берега видно не было — ага, для приличия. Только всем ведь всё понятно, и Юльке в том числе.
Но Велия, само собой — на первом месте. Фигурой уже Софонибу догнала, хоть и не нынешнюю, конечно, а прежнюю, но финикийской примеси в ней — ни малейшей, чисто этрусско-турдетанская порода. И без финикийской примеси хороша и при этом и умнее, и уравновешеннее. Вся в мать в этом плане, и в её случае это ни разу не попрёк, а серьёзный и главное — правдивый комплимент. Не так расфуфырена, как Мириам, и уж точно не избалована, но настоящая аристократка, не манерно-показушная. Финикийцы всё-таки по этой части — обезьяны обезьянами. К сожалению, не только финикийцы. На Велию Юлька зыркает особенно недовольно. Я сперва даже и не въехал, что за хрень, а когда супружница рассказала — ржал до упаду. Она ж у меня ещё до моего последнего отъезда Дольника осилила и во всех этих обезьяньих инстинктивных тонкостях человеческого поведения разобралась, да так, что определяет и то, о чём сам мэтр этологии человека умолчал. Ну и определила как-то раз — умора, млять! У Арунтия тогда чего-то праздновалось, ну и их всех тоже пригласили. То, что Юлька заявилась завёрнутой в самый блестящий шёлк, какой только откопала в своих сундуках, и увешанной ещё более блестящими побрякушками на манер новогодней ёлки — это ещё ладно. Не всем же хороший вкус дан от природы, да и простительно беременной, так что все только хмыкнули и переглянулись. Её ярко-зелёных ногтей с блёстками тоже дипломатично «не заметили», так что не в этом была проблема. Мероприятие на вторую половину дня намечено было. Утром Велия послала к ней служанку предложить на рынок вместе прогуляться, а та не может — причёску укладывает. В смысле — сидит перед зеркалом, изображая манекен и раздавая двум рабыням ценные указания, а они — ага, над причёской ейной колдуют, подправляя что-то настолько малозаметное, что служанка моей вообще никакой разницы не увидела. Так это нормальными БАБЬИМИ глазами со стороны, а что там Юлька в посеребрённое бронзовое зеркало разглядеть ухитрялась — это её надо спрашивать.