А рядом со строящимися «гоночными» судами крутился и Акобал, как раз на днях вернувшийся из очередного плавания в Вест-Индию и выгуливавший семейство. Поболтали с ним, новостями обменялись. Он и в этот раз ещё нескольких здоровенных жёлто-зелёных ара с Доминики на Азоры забросил — ну, подростков, конечно, а когда выпускал их, то видел и двух уже выросших из прежних завозов — явно прижились. Ещё несколько завозов, эдак до десятка хотя бы — и пожалуй, появится на азорском архипелаге собственная устойчивая популяция больших жёлто-зелёных вест-индских попугаев. Но главное, конечно, не это. Главное — ещё несколько сведущих в разведении вест-индской растительности эдемских гойкомитичей на Азоры переброшено. У тех, первых, табак уже прижился, даже небольшую плантацию развести успели, с которой Акобал уже привёз первую продукцию на пробу. Растёт и кока, но там результатов ждать ещё не один год. В Эдеме же он и в прошлом году застал уже привезённых с материка ольмеков — немного, правда, поскольку добрая половина из них скопытилась от какой-то хвори, так что для вывоза на Азоры ему ни одного из них никто не продал, но там они нужной и полезной деятельностью заняты — ведь нашли уже местные торговцы на материке и помидоры те мелкие, и перец тот красный стручковый, и какаву, и теперь всё это уже выращивается в садах Фамея, который — после годового перерыва — снова суффет города. Заодно наконец и кукурузу на небольшом поле посеяли, раз уж есть теперь кому с ней возиться. А в горах у Чанов Фамей, как и обещал, маленькую плантацию коки заложил, пересадив туда прямо на горную вершину молодые деревца из тех, что являются прямыми потомками добытых ранее ещё предшественниками андских саженцев. Им там ещё расти и расти, как и тем росткам на Азорах, и неясно ещё, выйдет ли из этой затеи толк, но поживём — увидим.
Бобов какавы Акобал уже и сейчас мешок привёз — не кубинской, конечно, та тоже нескоро ещё вырастет и плодоносить начнёт, а материковой, ольмекской. Десяток крупных шаров каучука тоже нас дожидаются, а на будущее эдемцы и на саженцы гевеи готовы заказ принять — просто смысла пока нет. Мало ещё ольмеков на Кубе, некому ещё и каучуконосами заниматься. К этому сезону ещё привезли с десяток семей, но опять половина перемёрла не пойми от чего, так что и в этот раз перевозить на Азоры пока некого оказалось. А из-за этого нет пока смысла завозить туда ни помидоры, ни перец, ни кукурузу. Кому ими там заниматься? Большого солнечного цветка — в смысле, подсолнуха — так нигде пока и не нашли, и даже сами ольмеки ничего о таком не знают, так что едва ли его и в будущем найдут. Ничего не слышно пока и о больших пальмовых орехах — о кокосах, в смысле, так что и они под большим вопросом. Ананас, как ни странно, нашли за южным морем, но оказался он не совсем таким, как мы описывали — мелкий, не очень-то и сладкий, да ещё и с косточками. Есть можно, но как-то не впечатляет. Привезли, конечно, и такой, даже посадили, дабы развести, но смысл? Нашли и ещё один сорт, но тот ещё мельче и костлявее оказался, а вдобавок — ещё и горчит на вкус. Этот даже везти на Кубу не стали — понятно же и так, что явно не то. В общем, движется дело, но пока порадовать особо нечем.
Потом Акобал представил нам свою старшую дочурку, явно уже невесту на выданье. Та зыркнула на меня заценивающе, потом на Велию с нашим спиногрызом взгляд скосила — и как-то поскучнела. Мы с Акобалом переглянулись и ухмыльнулись, моя благоверная в кулачок прыснула, но затем они как-то разговорились «о своём, о женском», а финикиец меня отвёл немного в сторону что-то в остовах кораблей заценить. Только просветил он меня не о кораблях, а о прибавлении в эдемском семействе Фамея. Прошлым летом он застал его дочь Аришат с родившимся в середине весны мальчонкой на руках, и по срокам получается — тут моряк многозначительно подмигнул.
Мальчика назвали Маттанстартом, то бишь даром Астарты. Первые месяцы жизни младенца — самые рискованные, особенно в тропиках, и не было уверенности в том, что ребёнок выживет, поэтому Аришат и не велела тогда Акобалу сообщать мне о его рождении. Теперь же ему уже полтора года, и крепенький такой — видно, что хорошей породы, и Фамей внуком страшно доволен. Лучше было бы, конечно, если бы он хотя бы месяцем раньше родился, тогда его зачатие по срокам нетрудно было бы и к празднику Астарты подтянуть, что для свято чтущего древние обычаи Эдема считалось бы целиком и полностью законным — там ведь в праздник Астарты женщинам и девицам в храме при этом деле предохраняться не положено, и если какая из них в те дни залетит, то такова, значит, была воля богини. Но ничего, сошло и так — Аришат ведь в городе не кто-нибудь, а верховная жрица Астарты, и кому, как не ей, виднее воля её божества? Млять, ох уж эти мне древние финикийские обычаи! В общем, я и по ту сторону Атлантики, выходит, немножко поразмножался. Теперь надо будет и о тамошнем отпрыске должным образом помозговать и позаботиться, а то ведь воспитают его там иначе не просто финикийцем, а замшелым фанатичным мракобесом, и как тогда такого в нормальный прогрессорский социум встраивать? Лет через пять самое позднее, получается, кровь из носа надо там и нашу уже колонию основывать — вива Куба, короче…
Этим сюрпизы не ограничились. Кого я уж точно не ожидал увидеть на верфи — гадесской, по крайней мере, так это Турмса, моряка-этруска, перевозившего нас в самый первый раз из Гадеса в Карфаген и просвещавшего меня в рейсе о торговых и таможенных тонкостях. Его «Любимец Нефунса» представлялся мне тогда новым и крепким судном, которому ещё плавать и плавать, особенно по тихому Средиземному морю в основном, и рановато бы ещё Турмсу новый корабль себе присматривать. Так оно и оказалось, да только служба есть служба, а начальство есть начальство. Велел ему Арунтий корабль помощнику передать, а самому в Гадесе новый корабль принимать, которым затем впредь и командовать. И будет это как раз один из этих трёх строящихся кораблей, при виде которых этруск сразу же понял, в чём тут дело. Я ведь уже упоминал, кажется, как раз когда о нашем переводе в Карфаген речь шла, что этрусские суда — типа турмсовского «Любимца Нефунса» — здорово скандинавские драккары с кноррами напоминают? А его корабль — ещё и с теми усовершенствованиями по гребной части, что и на этих новых предусмотрены. Ну и у кого ж ещё столько опыта в командовании подобным судном, как у него? Хоть и не грузил я тестя чисто гадесской частью проблем, которыми сам Волний занялся, но связь ведь у отца с сыном налаженная, так что они и сами кадровый вопрос разрулили. Видно, что не зря я о подстраховочных собственных плантациях заокеанских вкусностей им талдычил — всерьёз заинтересовались Тарквинии идеей тайной азорской базы.
А Фуфлунс, раз уж на это разговор свернулся, добавил ещё, что и с голубиной почтой трансокеанской дело на месте не стоит. Не стал Волний дожидаться, пока эти высокоскоростные корабли достроятся, а начал первый этап отбора почтовых голубей на дальнобойность ещё на обычных финикийских гаулах. Треть дистации, которую старик, посовещавшись со своим голубятником, решил для этого первого этапа назначить, вполне ведь и этим обычным гаулам посильна, так чего же время-то зря терять? Голубей для этого дополнительных ещё прошлым летом докупили до трёх сотен и в течение полугода к новой голубятне их приучили, а уже по весне этого года первое испытание им устроили — пока налегке. Изо всех трёхсот, вывезенных порциями по пятьдесят и выпущенных с заданного расстояния в открытом океане, долетело где-то двести пятьдесят с небольшим. В этот же сезон им и их подросшему потомству и второе испытание устроили, уже потяжелее — с грузом, имитирующим письмо. Из шестисот — с учётом не отбракованного и допущенного к испытаниям потомства — где-то четыре с половиной сотни долетело. Намечается по осени и третье испытание — с грузом полуторного веса. Если хотя бы пара сотен его выдержит — будет хорошо. За зиму они снова размножатся, и тогда уж им с половинной дистанции испытания предстоят — это расстояние обычным финикийским гаулам ещё доступно. Дальше — уже вот эти «гоночные» корабли понадобятся…