— Да, обычно так и бывает — большие цифры, как правило, недостоверны даже для самых страшных болезней, — подтвердила наша биологичка, — Но и треть населения — это тоже очень много. Так нам следует ожидать именно что-то из них?
— Ну, как я сказала, полной уверенности нет, но — да, брюшной тиф считается у историков наиболее вероятным и для этой италийской эпидемии.
— Симптомы, значит, неизвестны? — Наташка призадумалась, — Может, хотя бы что-то косвенное припомнишь?
— Ну, если только ОЧЕНЬ косвенное. Ещё где-то лет через шесть или семь после неё ожидается другая эпидемия, так для неё Тит Ливий называл поимённо умерших от неё государственных жрецов высокого ранга — людей, сама понимаешь, непростых и уж точно не бедных. То есть она будет косить людей без разбора их достатка, а значит, и питания. А для этой ближайшей таких указаний нет — видимо, никто из больших и важных римских шишек именно от неё не умер, но трудности с набором солдат указывают, что был сильно затронут призывной контингент, то есть римские и вообще италийские крестьяне. Можно заподозрить связь заболеваемости с питанием — в неурожайный год крестьянская беднота, сама понимаешь, если и не пухнет с голоду, то в любом случае недоедает. В общем, есть основания подозревать связь заболеваемости с питанием, если тебе это поможет…
— Таких болезней много, но и к брюшному тифу это тоже подходит, и раз уж он считается наиболее вероятным — надо готовиться к нему. Ну, насчёт питания — да, голод уж точно противопоказан. Нам-то с вами он не грозит, но для масс это актуально. Этот год дождливый, так что урожай под вопросом, и я бы на вашем месте озаботилась закупкой африканского зерна, пока его всё не скупили римляне…
— Кажется, и следующий год должен быть таким же, — припомнила Юлька, — Не уверена, правда, надо уточнить по Барашу, но вообще-то всё столетие в основном такое.
— Да видно ведь и по зимам, — добавила Наташка, — И холоднее, и снег выпадает чаще, хоть в низинах и не задерживается надолго. Холод ведь тоже ослабляет иммунитет, так что надо позаботиться и об отоплении инсул.
— Так, погоди-ка, Юля, — я сделал охотничью стойку, — Ты сказала, что можешь уточнить по кому-то там?
— Ну да. Бараш, книжка назвается "История неурожаев и погоды в Европе".
— Так она у тебя есть на аппарате?
— Переписала уже и на бумагу, не беспокойся. Как раз пока вы ездили. Ты своё дело сделай — с Фабрицием поговори, чтобы всё подготовили своевременно.
— И что ещё нужно подготовить?
— Ну, хотя бы уж санбюллетени на турдетанском, финикийском и греческом большим тиражом напечатать — русский текст я напишу, — предложила Наташка.
— Тогда — напечатаем, не вопрос. В чём там суть по делу?
— Ну, симптомами не парься, я напишу.
— Это я понял. Лечиться народу как?
— Ну, для начала желательно не заражаться. Во-первых — гигиена. Брюшной тиф — это типичная "болезнь грязных рук". Руки — обязательно мыть и перед едой, и придя с улицы, еду перед готовкой тоже мыть, воду для питья — кипятить, а не просто добавкой вина её обеззараживать, как привыкли. Посуда у каждого должна быть своя, а не из общей миски есть, как это у многих крестьян до сих пор в ходу. С малознакомыми людьми за руку не здороваться.
— Млять, не так-то легко будет народец заставить, — проворчал я.
— Жрецы на что? — подсказала Юлька, — Это нас с Наташей Ретоген слушать не станет, а вас с Фабрицием — выслушает, да ещё и благодарен вам будет за случай блеснуть божественным откровением.
— Тем более, что нужен будет ещё и карантин для всех прибывающих в страну, — добила меня биологичка, — Инкубационный период у брюшного тифа три недели, так что нужно никак не меньше, а лучше — месяц. Я понимаю, что тяжело, и купцы, конечно, тоже будут недовольны, ну так тем более лучше на религию эти непопулярные меры свалить, а не на себя их брать.
— Кстати, насчёт купцов, — спохватился Васкес, — Месячный карантин, конечно, парализует импорт, в том числе и продовольствия, так что необходимые запасы должны быть сделаны заранее.
— Ну, обрадовали, млять! — мне стало как-то не до веселья, потому как это они подсказали, и с них взятки гладки, их долг выполнен и совесть спокойна, а убеждать наше святейшее жречество и договариваться с ним — правильно, нам с Фабрицием, — Чем теперь добьёте окончательно, чтоб не мучился?