Затем выпускной поток исполнил танец с мечами в честь Баудваэта, божества войны — ну, так было объявлено трудящимся массам. Фактически же это был аналогичный греческий танец Ареса, который позже внедрится и у римлян в честь Марса. Тут мы уже на опережение пошли — ага, в рамках намеченного религиозной реформой синкретизма, и этого, собственно, никто от народа и не скрывает. А чем танец Ареса не подходит нашему Баудваэту? Ареса, то бишь Баудваэта, изображал в танце бывший гладиатор Лисимах. Ну, не столько самого Ареса, сколько его статую, откровенно говоря, поскольку двигался он мало, а в основном вокруг него кружились в танце "гречанки". То толпе зрителей обеими руками свои мечи продемонстрируют, играя солнечными бликами на клинках, то быстро завертят ими над головой одной рукой, меняя хват — ага, типа той кавказской и казачьей работы шашкой или кинжалом, выступления с которыми в нашем прежнем мире начали входить в моду незадолго до нашего попадания. Потом самая основная принялась мечом по древку копья мнимого Ареса постукивать, кружась вокруг него, а остальные разбились на пары и изобразили бой на мечах. Показушно-танцевальный, конечно. Бабы, вышедшие родом из народа и подоплёки не знавшие, во все глаза глядели, некоторые даже за чистую монету эту показуху принимая, мужики же в основном посмеивались — мало кто из них не служил в войсках и не работал с настоящим боевым мечом, и уж им-то отличить зрелище от настоящей работы труда не составляло. Впрочем, ловкости исполнительниц отдавали должное и они. А уж когда по окончании танца Лисимах передал свои копьё и щит самой основной, забрал у неё меч и выхватил свой — ну, бывшему гладиатору было, что показать и бывалым солдатам. Особенно, когда он отдал девчонке её меч и забрал обратно щит, с которыми продемонстрировал уже вполне настоящие боевые приёмы, пригодные как для поединка, так и для действий в пехотном строю. Поле он покидал под одобрительный рёв со всех трибун. Вслед за ним ушло и большинство танцовщиц, но некоторые остались, не иначе, как намереваясь чем-то удивить зрителей…
— Вот ты где, Макс! Почему-то я так и знала, что на правительственной трибуне ты не сядешь! — Юлька поменялась местами с сидящими рядом с нами людьми, — Привет, мальчики и девочки! — и Ирку свою усаживает поближе, — А Волний разве не с вами?
— Да вон он, на той стороне с ребятами.
— И с девками этой Кессии! Он что, тоже сбежал на этот её симпосион?
— Ну, так уж прямо и сбежал. Хотя, мог, наверное, и сбежать, если бы я его сам не отпустил, — мы с Велией рассмеялись, — В его годы и на его месте я бы точно сбёг, если бы меня кто вздумал добром не отпустить.
— Ну да, яблоко от яблони далеко не падает, как ты и сам любишь повторять.
— Ага, у нас это наследственное.
На поле тем временем самые лучшие из махальщиц мечами начали изображать какое-то подобие приёмов Лисимаха. Ну, чтоб переплюнуть не просто гладиатора, а ещё и ветерана реальных боевых действий конца Второй Пунической, или даже хотя бы просто с ним сравниться — это, конечно, было бы из области заведомо ненаучной фантастики, но у них фишка была в другом. Одно ведь дело гладиатор и ветеран, и совсем другое — вот эти девки, вчерашние пигалицы, от которых никто не ждал лучшего, чем они и так успели уже показать, и тут вдруг оказывается, что они и ещё кое-что умеют. По крайней мере, это был у них уже не танец, а именно работа с мечом. То в правой руке его повертят, перехватывая рукоять на лету, то в левой — скорость далеко не та, что у Лисимаха, и в круг вертящийся клинок у них ещё не сливается, но где-то как-то уже близко к тому. Потом одна взяла меч у другой и завертела сразу обоими — тоже хотя и не так лихо, как у Лисимаха, но для бабы очень даже неплохо — народ, во всяком случае, впечатлился.