– За редкость. Обычно он бывает светлый – белый, серебристый, кремовый или желтоватый. А цветные жемчужины – ну, я имею в виду яркий такой, насыщенный цвет – среди него попадаются редко, поэтому и ценятся при равных прочих повыше. И чем реже цвет жемчужины, тем она ценнее. Самые редкие – ярко-голубые, их вообще единицы, а из более-менее распространённых – чёрные. Все прочие цвета встречаются чаще, поэтому и ценятся не так высоко, хоть и один хрен выше светлой массовки.
– Тем более, что и эту массовку ещё и не в каждой десятой раковине найдёшь, – заметил Володя, – И ныряешь ведь, млять, за грёбаными раковинами вообще без ни хрена, гробишь здоровье, рискуешь жизнью, и хрен тебя знает, найдёшь ли ты в этой очередной раковине хотя бы грошовую некондицию.
– Жемчужина хорошего ювелирного качества и достойного размера попадается даже не в каждой сотой раковине, – уточнил геолог, – И это речь о светлой и относительно малоценной массовке. Яркие цветные – на десяток светлых хорошо, если одна попадётся. А чёрные – очень хорошо, если одна на сотню. А крупная, правильной формы и хорошо насыщенного чёрного цвета – одна на тысячи. Вот за это, Макс, они так и ценятся.
– И ты хочешь сказать, что вот в этих водах чёрный жемчуг хоть жопой жри?
– Ну, не жопой, конечно. Частота встречаемости хорошего ювелирного жемчуга в раковинах такая же, как и везде. Но вот процент ярких цветных жемчужин среди общего улова в некоторых местах бывает повышенный. И там, где преобладающий цвет светлого – сероватый, возможен повышенный процент редчайшего чёрного. Именно такие места и знамениты своим чёрным жемчугом. В Атлантике таких мест не известно. В Тихом океане это отмели возле Таити и Калифорнийский залив в Мексике. А в Индийском океане такие места возле острова Сокотра у сомалийского выступа и вот здесь, на Сейшелах.
– И что, прямо вот тут в море?
– Не прямо вот тут, но очень близко, в пределах гранитной части архипелага. На северо-восток отсюда остров Праслин, километров сорок пять до него – вон, вершина его даже видна, глянь вон туда в трубу, – Серёга указал пальцем, – Он поменьше Маэ, но тоже очень приличный, второй по величине в архипелаге. А к северу от него, но совсем рядом, намного меньший остров Курьёз, и он не зря так обозван – как раз на его отмели и есть то самое место с повышенной частотой встречаемости чёрного жемчуга. Был момент в конце девятнадцатого века, когда две трети его мировой добычи были как раз отсюда.
– Прямо, настолько шикарное место?
– Скорее, менее истощённое на тот момент. Другие места были уже в основном повыбраны, мало жемчужницы осталось, так что снизилась и добыча. Сейчас – не думаю, чтобы разница была большой, но в Персидском заливе при высоком качестве жемчужин частота их встречаемости не на высоте, а у Сокотры частота хорошая, но качество хуже – преобладает свинцовый оттенок. Вдобавок, оба места давно известны, и там всё схвачено и поделено. До Тихого океана нам пока не дотянуться, зато вот эта сейшельская делянка никому ещё не известна, так что будет наша.
– Ты, кстати, не назвал Тапробану, то бишь Цейлон, – спохватился я, – Жемчуг с неё ведь сейчас на слуху в основном. Чем он там знаменит?
– На слуху оттого, что элитный практически весь через неё идёт – там основной центр торговли им, так что в Луже он и считается весь оттудошним. А так – есть, конечно, и нехилая местная добыча, но по сравнению с Персидским заливом и Сокотрой – ничего в ней выдающегося нет. Цейлонский жемчуг в основном желтоватый, но насыщенный цвет золота – редкость, а ещё реже другие расцветки. В основном они там привозные – там, где крутятся большие деньги, быстрее и дороже продашь редкий эксклюзив. И с той Сокотры, и с того Персидского залива – всё самое лучшее скупается индийскими купцами и везётся для перепродажи на Цейлон. Местные правители с их жадностью – сами же себе злобные буратины. Платили бы ловцу настоящую цену – спекулировали бы эксклюзивом сами.
– Главнюки, как всегда, норовят минимизировать издержки административным ресурсом! – прикололся Володя, – Вот только жемчужина – это им не скорлупа жопастого ореха, которую хрен приныкаешь от стукачей главнюка, – мы рассмеялись.
– Желтый жемчуг и на Маргарите ничем не хуже цейлонского, а вот тутошний чёрный получше чёрного жемчуга с Сокотры, – добавил геолог, – Кстати, на Сокотре наши жопастые орехи наверняка будут стоить дороже, чем на Мальдивах – туда они по ветрам и течениям сами хрен приплывут. А там драконовой смолой можно закупиться, да и кадры ловцов жемчуга квалифицированные оттуда сманить.
– Толку-то от них! – хмыкнул спецназер, – Сам же говоришь, что и не в каждой сотой раковине бывает хорошая жемчужина.
– Пару-тройку семей для фермы, – о традиционном сборе дикого жемчуга я даже и думать не собирался, – Знатоки жемчужницы научат наших людей работе с ней, и будем выращивать элитный чёрный жемчуг как нормальные цивилизованные люди.
– Я на это и намекаю, – подтвердил Серёга, – В реале один норвежец как раз это на Праслине и сделал лет за пятнадцать до нашего попадания, а лет за семь занялся, вроде, даже селекцией местной жемчужницы именно на высококачественный чёрный жемчуг. В Индийским океане – единственный, кто этим занялся. А нам что мешает?
– Нам пока-что катастрофически не до того, – вернул я его с небес на грешную землю, – Но на перспективу – ты прав. Надо столбить эти островки за собой сразу же, как вернёмся, и пущай ротозеи потом кусают локти, когда у наших детей и внуков всё будет давно уже схвачено. И в чём там суть с той селекцией?
– Моллюсков тестируют на выдачу маленьких жемчужин, а потом тем, которые дали самые лучшие по цвету и форме, подсаживают ядра покрупнее и самих их отделяют от прочей массовки. Занялся ли тот норвежец их разведением с отбраковкой остальных, в источнике не говорилось, но решение-то ведь самоочевидное. Там и по цвету перламутра самой раковины понятно, какой цвет будет у жемчуга именно от этого моллюска.
– И что, прямо раз за разом одному и тому же можно?
– После тестовой подсадки – ещё два раза там делалось. Но это же пара-тройка лет проходит, пока слой перламутра хороший на ядре нарастёт, и моллюск при этом два раза в год размножается, так что есть возможность полноценного отбора.
Картина маслом вырисовывается соблазнительная. Младшие дети отучатся, так вот им и место службы напрашивается – ага, с попутным налаживанием своего будущего благополучия. Ведь сюрреализм же натуральный, кто понимает! Чёрный жемчуг Сокотры, самый отборный, место того, чтобы прямо через Красное море в Лужу отправиться, идёт на Цейлон, где здорово прибавляет в цене, за которую его и приобретает птолемеевский грека или финик. Это если они сами туда добираются, а не покупают его на северо-западе Индии у индийского перекупщика. Грека или финик везёт жемчуг обратно мимо Сокотры через Аденский залив в Красное море, где наверняка нехило башляет местным бармалеям в проливе за безопасный проход, из-за чего жемчуг снова прибавляет в цене. Прибывает в Гребипет, а там Птолемей Очередной разве упустит своё? Отродясь не водилось такого за Птолемеями, и во сколько раз, вдвое или втрое, чёрный жемчуг с той Сокотры становится дороже в Александрии даже по сравнению с Цейлоном, тайна сие великая есть, поскольку другой грека, средиземноморский, об этом уже не в курсах. Он по александрийской цене тот жемчуг купил, да ещё и пошлину на александрийской таможне отбашлял или на лапу знакомому таможеннику, и ему ведь тоже свой навар нужен, на который он живёт и свою семью кормит, и с которого наверняка ещё и в порту прибытия что-то отбашлять обязан.
Так что в Греции тот тапробанский, потому как кто же там слыхал о какой-то засранной мухами Сокотре, чёрный жемчуг приобретает уже такую цену, что индийский спекулянт на Тапробане повесился бы с горя, если бы узнал. Или, если нервишки у него покрепче окажутся, то и напишет он тогда от обиды на священном ведическом санскрите "Манифест" с "Капиталом", не дожидаясь рождения двух бородатых, потому как борода у него и у самого не хуже. А нахрена нам, спрашивается, эти ррывалюции от всяких там изобиженных бородатых? Поэтому и не станут наши дети с внуками портить всем этим восточным бородатым их тонкое и легкоранимое восточное настроение, а вырастят себе втихаря ещё лучший чёрный жемчуг на Сейшелах, в обход Африки переправят в Лужу, да и толкнут в ней по справедливой средиземноморской цене – ага, нормальные герои всегда идут в обход, а если при этом ещё и торговая цепочка от лишних звеньев оптимизируется, и финансовые потоки в правильные руки перехватываются, то и о чём тут вообще можно дискутировать-то? Тут и при обычной дикой ловле за счёт сокращения посредников уже дело себя оправдало бы, а уж при выращивании на ферме – и подавно.