Весь III в. отмечен неоднократными попытками полисов вернуть себе былую самостоятельность, сопровождавшимися как созданием новых полисных союзов типа Этолийского и Ахейского,[669] так и эгалитарными движениями, среди которых наибольшую известность получили реформы, проводимые в Спарте Агисом IV (245 — 241 гг.) и Клеоменом III (235 — 222 гг.).
По своему характеру проведенные спартанскими царями преобразования были типичнейшим примером «реформ под флагом реставрации». Основные элементы их программы восстановления жизнеспособности государства спартиатов (кассация долгов, перераспределение земельных участков, возобновление сисситий — этой важнейшей основы спартанского образа жизни) проводились под лозунгом возрождения попранной древней справедливости и возврата к идеалам «ликургова космоса» (Plut. Agis., 4, 6, 9— 10, 19; Cleom., 10).[670]
Плутарх, подробно описавший перипетии политической борьбы в Спарте в периоды проведения этих реформ, в частности, подчеркивал большое влияние на Клеомена стоического учения, с которым царь познакомился еще подростком благодаря философу Сферу из Боспора (Plut. Cleom., 2), одному из наиболее известных учеников Зенона и Клеанфа. Среди многочисленных сочинений философа имелись работы и на политические темы: «О царской власти», «О спартанском государственном устройстве», «О Ликурге и Сократе», «О законе» (DL., VII, 37, 178). После прихода Клеомена к власти Сфер принял самое ревностное участие в осуществлении намеченных реформ (Plut., Cleom., 11), и, вероятно, не без его влияния была проведена в жизнь такая мера, как включение периэков в состав полноправных спартиатов (Ibid.).[671]
И хотя принадлежность философа стоической школы к числу активных сторонников полисных реформ — явление крайне редкое, тем более, что традиция предоставляет в наше распоряжение гораздо больше примеров, когда стоики выступали в роли советников эллинистических и римских монархов, все это не опровергает, а, наоборот, подтверждает тот факт, что «грек, как „человек полиса”, не исчез вместе с Аристотелем»,[672] а полисная идеология, даже претерпевая существенную трансформацию, продолжала оказывать в раннеэллинистический период определяющее воздействие на формирование политической теории и утопической мысли.
Разумеется, процесс утраты полисами самостоятельности не мог не наложить отпечатка как на характер развития общественной мысли, так и на ее основные ориентации. Период грандиозных утопических проектов остался позади. Их место заняли многочисленные работы на политические и моральные темы, проповедовавшие откровенный оппортунизм и примирено с действительностью или же идеализирующие далекое пробое. Так, например, среди огромного количества сочинений ученика Аристотеля — Феофраста, возглавившего Ликей после смерти учителя (323 — 288 гг.), наряду с такими трудами, как «Законы в азбучном порядке» (24 книги), «Обзор законов» (10 книг), имелась и работа под названием «Политика, применяемая к определенным обстоятельствам». Многие труды Феофраста были посвящены обзорам наилучших государственных устройств (в том числе и платоновского «Государства»), а также описанию политических обычаев и государственных деятелей (BL., V, 43 — 45). Он написал и несколько книг о царской власти и наилучшем управлении государством, посвятив одну из них правителю Греции Кассандру (DL., V, 47, 49). Многочисленные произведения на политические темы выходили и из стен Академии, глава которой — Ксенократ посвятил Александру Македонскому четыре книги своих «Начал царской власти» (DL, IV, 13—14).
От большинства указанных сочинений сохранились одни лишь названия. Однако поздеантичная традиция не доносит до нас никаких отголосков критического или пристрастного анализа академиками или перипатетиками теоретико-политических проблем в духе «Государства» и «Политики». Дискуссия о преимуществах той или иной формы государственного устройства, как правило, принимала отвлеченный характер.[673] Высокая оценка Феофрастом спартанской конституции, в частности введенных Ликургом сисситий, несомненно, носила оттенок восхищения, которое испытывает просвещенный человек, оживляя в своей памяти славные деяния далеких предков (Plut. Lyc., 10).
Неудивительно поэтому, что у другого представителя перипатетической школы — Дикеарха из Мессаны — мы встречаем, наряду с многочисленными описаниями политических устройств, нравов и обычаев различных государств (в том числе и Спарты[674]), идущую совершенно вразрез со взглядами учителя идеализацию «золотого века», в рамках которой гесиодовская версия соединяется с традицией, восходящей к орфикам и Эмпедоклу. Соответствующая природе наилучшая жизнь людей, принадлежавших к «золотому роду», рассматривалась Дикеархом в сочинении «Жизнь Эллады» как начальный этап цивилизации. Тогда люди не знали ни сельского хозяйства, ни ремесла, так как все на земле рождалось самопроизвольно. Не было «и войн, ни гражданских споров. Обладание собственностью не имело большого значения, и поэтому отсутствовали какие-либо причины для распрей. Подобно богам, люди «золотого рода» наслаждались миром, дружбой, свободным от всяких забот досугом, не ведая пороков и болезней (Porph. De abst., IV, 2 = = fr. 49 Wehrli). Злоключения начались уже на второй — «пастушеской стадии», когда вместе со стремлением к излишкам благам и честолюбием возникли частная собственность, убийство животных и себе подобных. С тех пор несправедливость, насилие и алчность сделались спутниками человеческой жизни (ibid.; ср.: Cic. De off., II, 5, 16=fr. 24 Wehrli; см. также: fr. 30, 48, 50 — 52).
670
Подробнее см.: Oilier F. Le mirage Spartiate: Étude sur l’idéalisation de Sparte dans l’antiquité grecque du debut de l’école cynique jusqu’ à la fin de la cité. Paris, 1943. P. 93 sqq.; Ferguson J. Utopias of the Classical World. London, 1975. P. 130—137.
671
Cm. также: Oilier F. 1) Le philosophe stoïcien Sphairos et l’oeuvre reformative des rois de Sparte Agis IV et Cleomènes III //REG. 1936. Vol. 39. P. 536—570; 2) Le mirage Spartiate (1943). P. 99—122.
672
Bal dry H. C. The Unity... P. 132; см. также: P. 141. — О влиянии Сфера на реформы Клеомена см.: Aalders С. J. D. Politica.1 Thought in Hellenistic Times. Amsterdam. 1975. P. 77 sqq.—О стоиках — советниках монархов см.: Dudley D. R. The History of Cynicism. From Diogenes to the 6th Century A. D. London, 1937. P. 69; Mossé Cl. Les utopies égalitaires à l’époque hellenistique // RH. 1969. T. 242 /2. P. 299—300; Müller R. Die epikureische Gesellschaftstheorie. 2. unverand. Aufl. Berlin, 1974. S. 67; С о-lis h M. L. The Stoic Tradition from Antiquity to the Early Middle Ages. I. Stocism in the Classical Latin Literature. Leiden, 1985. P. 40; ср.: P. 9.
673
Вполне допустимо предположение, что трактат Ксенократа о царской власти был частично направлен против взглядов Аристотеля на монархию вообще и его концепции «смешанной конституции» в частности (см.: Thes-leff Н. Introduction to the Pythagorean Writings in the Hellenistic Period. Abo, 1961. P. 68, n. 2). Следует отметить, что у Феофраста понятие «царская власть» рассматривается в чрезвычайно расширительном виде и распространяется не только на отдельную семью (как, например, у Аристотеля), но даже на животный мир (Porph. De abst., III, 25; подробнее см.: Bal dry H. C. The Unity... P. 142).
674
Общую оценку взглядов перипатетиков на спартанские обычаи и государственное устройство см.: Tigerstedt Е. N. The Legend of Sparta in Classical Antiquity. Vol. 1. Stockholm, 1965. P. 304—309; 584—591; см. также: A a 1 d e r s G. J. D. Die Theorie... S. 72 ff.