В нашем распоряжении имеются крайне -незначительные биографические упоминания об Эвгемере. Почти ничего неизвестно ни о времени появления его труда, ни об обстановке, в которой он создавался. Однако упоминание самим Эвгемером о путешествии «на юг к океану» от берегов «Счастливой Аравии», предпринятом им по поручению его друга царя Кассандра (Diod., VI, 1, 4), будучи элементом историко-литературной фикции,[732] дает все же исследователям весьма тонкую путеводную нить, с помощью которой можно наметить хотя бы общие контуры побудительных мотивов возникновения эвгемеровской квазиутопии.
С окружением Кассандра связаны два примечательных исторических факта, имеющих непосредственное отношение к истории утопической мысли. Первый из них относится к законодательным новшествам, введенным в Афинах учеником Феофраста Деметрием Фалерским, в течение десяти лет (317 — 307 гг.) управлявшим этим городом в качестве фактического наместника Кассандра.
Лишенные всякого военного могущества, но сохранившие свои экономические ресурсы Афины достигли в то время высокого уровня материального благосостояния и культурного расцвета, превратившись в оазис, который притягивал к себе всевозможных политических доктринеров и представителей многообразных философских течений. Именно здесь в данный период были заложены основы как стоической, так и эпикурейской школ. Оживилась деятельность Академии и Ликея, продолживших, как уже отмечалось, теоретическую дискуссию по вопросу о наилучшем государственном устройстве. Неудивительно, что на это время затишья и гражданской апатии приходятся также не имеющие никакого серьезного политического значения стремления к осуществлению на практике некоторых аристотелевских идей, популяризуемых Феофрастом и его учениками в своих многочисленных сочинениях (DL., V, 42—49).
Установленные Деметрием законы принесли ему славу скорее Драконта, чем Солона (см., напр.: Paus., 1, 25, 6; 35, 5; Ath., XII, 542; ср. однако: Cic. De legg., II, 25, 64; III, 6, 14; Diod., XVIII, 74; Strab., IX 1, 20; DL.. V, 75; Ael. V. H., III, 17), а по своему содержанию представляли собой карикатуру на аристотелевский проект идеального полиса. Так, место идеальной аристократии заняла плутократия, основанная на высоком имущественном цензе (1000 драхм). Ревизия законов свелась к постановлениям против роскоши, в частности к контролю над затратами на похороны, к ограничению числа гостей на пирах, к стандартизации имущественных контрактов и т. д. (Ath., VI, 245а).Воспитательные же меры ограничивались надзором за одеждой и поведением женщин в общественных местах, который поручался специальной «комиссии» гюнайкономов (Ibid.; ср.: Arist. Pol., IV 12, 9; VI 5, 13).
Политическую систему Деметрия Фалерского увенчивал институт семи номофюлаков (Аристотель, кстати, рекомендовал подобную меру для укрепления олигархического режима — Pol., IV 11, 9—10), созданный для проверки деятельности магистратов (Philochor., Fr. 143).
Чем более доктринерский характер приобретали проводимые Деметрием политические преобразования, тем громче они прославлялись подобострастной афинской экклесией. Народным постановлением в честь Деметрия были воздвигнуты в короткий срок 360 медных статуй (DL., V, 75), впоследствии разрушенные по приказу изгнавшего его из Афин Деметрия Полиоркета (личность последнего является наиболее яркой живой иллюстрацией теории Эвгемера). Резюмируя законодательство Деметрия Фалерского, И. Г. Дройзен совершенно справедливо писал: «Возможно, что эти и подобные им меры соответствовали политическим теориям, которые он изложил в своих сочинениях; я они несомненно имели свое оправдание, если афиняне удовлетворялись ими».[733]
Но вернемся к теории Эвгемера. В сознании древних греков граница между богами и людьми никогда не считалась непреодолимой. Воздавание еще при жизни (и тем более посмертно) божественных почестей наиболее выдающимся гражданам — основателям городов, законодателям, полководцам — явление, известное еще в архаический период. Проявленная Александром еще в период египетского похода (332 г.) инициатива, направленная на введение собственного культа (в 324 г. она принимает характер обращенного ко всем грекам требования признать его божественный статус), могла противоречить прирожденным республиканским настроениям греков, но никак не их религиозным чувствам. «... Ничто в греческих обычаях, — писал Э. Бикерман, — не препятствовало какому-либо лицу провозгласить себя богом. Трудность была лишь в том, чтобы найти верующих».[734] В эпоху диадохов эта трудность была преодолена. Почести, воздаваемые афинянами Деметрию Полиоркету и его отцу Антигону, начиная с осени 307 г., по пышности и великолепию превосходили все известные до тех пор формы поклонения олимпийским богам.[735]
732
Jacoby F. Euhemeros. Sp. 952. — И. Г. Дройзен, отстаивавший версию о реальности событий, связанных с путешествием Эвгемера, предполагал, что речь идет о посольстве ко двору индийского царя Чандрагупты (греч. — Сандракотта). У. Тарн называет даже точную дату посольства— 303 г., предпринятого, таким образом, примерно через три года после принятия Кассандром царского титула (Дройзен И. Г. История эллинизма: В 3 т. T. III. История эпигонов. М., 1893. Примечания. С. 3, прим. 12; Tarn W. W. Alexander the Great and the Unity of Mankind. Oxford, 1933. P. 45; S i e г о k a О. De Euhemero. P. 28).
733
Дройзен И. Г. История эллинизма. T. II. История диадохов. С. 248; см. также: С. 128—129, 245—247; Griechische Geschichte bis 146 v. u. Z/Von einem Autorenkollektiv unter Leitung von H. Kreissig. Berlin, 1978. S. 212—213.
734
Бикерман Э. Государство Селевкидов. M., 1985. C. 328; Функ Б, Селевкидский Урук. Этюды по истории города в монархии Селевкидов: Авто-реф. канд. дис. Л., 1975. С. 15 и сл., 18; Wilcken U. Zur Entstehung des hellenistischen Königskultes//SBAW. 1938. Bd 28. S. 298; Habicht Chr. Göttermenschentum und griechische Städte//Zetemata. 14. 1956. S. 112; Ehrenberg V. Der Staat der Griechen. 2 erw. Aufl. Zürich; Stuttgart, 1965. S. 193; Kulturgeschichte der Antike. I. Berlin, 1977. S. 429—430.
735
Об этом см.: Дройзен И. Г. История эллинизма. T. II. С. 252—253. Примечания. С. 65—66, прим. 26—29; Б е и г с т о и Г. Правители эпохи эллинизма. С. 114—115; Kulturgeschichte der Antike. I. S. 430—431.