Впущенный в ворота, он мог не без удивления заметить, что город, прилепившийся к варварскому берегу наподобие ракушки, сохранил образ жизни своих основателей. Ольвиополиты одевались, ели и пили то же, что их сородичи в Милете, почитали в храмах отчих богов, а также героя Ахилла, который будто бы поселился по соседству, на сказочном Белом острове. Они участвовали в народных собраниях и выбирали должностных лиц, к ужасу порой посещавших город варваров, обнаженными катались на песке, пели хором гимны богам и знали наизусть Гомера, который никогда не слышал даже о скифах, а считал всех обитателей этих степей киммерийцами.
Полис на парусах. Наряду с обычной схемой основания колоний возникали и особые варианты. В середине VI в. до н. э. персы, покорив славившуюся своими богатствами Лидию, начали продвигаться по Эгейскому побережью Малой Азии. Один за другим греческие полисы попадали в их руки. Не желая разделять их судьбу, обитатели процветающей торговой Фокеи решили оставить свои дома, храмы и земли, чтобы обосноваться где-нибудь подальше от персов. Выйдя в море, они бросили в пучину массивный кусок железа и поклялись не возвращаться, пока железо не всплывет. Корабли взяли курс на запад, и около 600 г. до н. э. в землях лигуров фокейцы основали первую колонию – Массилию (ныне Марсель).
Уникальность ситуации заключалась в том, что на поиски новых мест обитания отправилось все гражданство, метрополия. Месяц с лишним потребовался им для преодоления расстояния от берегов Малой Азии до Апеннинского полуострова. За это время они убедились, что эллины не горят желанием пригласить их на пустующие земли поблизости от своих городов. И тогда фокейцы решили осесть на острове, населенном одними варварами на Корсике, и там, возле речушки Алалия, начали строительство Новой Фокеи. Но и на Корсике не обрели они покоя. Появление конкурентов насторожило этрусков-тирренов, считавших себя единственными хозяевами моря, недаром получившего их имя Тирренское. Объединенными усилиями этрусков и их союзников в борьбе с эллинами карфагенян фокейцы в кровопролитном сражении при Алалии понесли существенный урон. И хотя этрускам рано было торжествовать победу, фокейцы решили не искушать судьбу и вновь поднялись на корабли. На этот раз счастье улыбнулось им, и на юге Италии, неподалеку от колонии Сибариса Посейдонии, возник фокейский город Элея, вскоре ставший не только процветающим торговым центром, но и средоточием философской мысли Западной Греции.
Этрусская колонизация. В VIII–VI вв. до н. э. на Апеннинском полуострове колонизация осуществлялась не только эллинами (здесь их называли греками[4]). Этрускам, создавшим в это же время между реками Тибр и Арно свои полисы, также стало не хватать земли, да и торговые интересы толкали их на освоение новых территорий. Этрусская колонизация, в отличие от греческой, была, как правило, сухопутной, хотя народ этот считался одним из самых прославленных морских народов, обладавших могущественным флотом.
Продвигаясь долинами рек, этруски уже с VII в. до н. э. стали основывать города в землях латинов, лигуров, умбров, венетов и других италийских племен. Главными артериями первой волны этрусской колонизации стали Тибр и Арно с их притоками. Выходя за пределы собственно этрусской территории, этрусские метрополии, объединенные в союз двенадцати городов, приступили к освоению долины самой полноводной из рек Италии – Пада.
Первым шагом на север был выход на правобережье Арно, где на высоких холмах был основан город Фезулы. Впоследствии здесь уже римляне заложили Флоренцию. Двигаясь дальше на север, этруски основывали Фельсину, переименованную римлянами в Бононию (современная Болонья). При впадении в Пад его притока возникла Мантуя. Среди этрусских колоний были два приморских города – Адрия, давшая имя Адриатическому морю, и несколько южнее – Спина.