Диодор, 13.72: «Афинские стратеги, утром увидели армию врага, построенную глубиною в четыре человека на 8 стадиев в длину, первое время были напуганы, видя, что примерно две трети протяженности стены было окружено врагами.»
Более глубокий строй может прорвать противника за счет морального и физического напора, более длинный строй может окружить врага.
Фаланга это был очень гибкий инструмент, тонко подстраиваемый под обстоятельства.
И сам по себе он не снимает проблему с острой нехваткой в человеческой популяции отбитых отморозков с атрофированным инстинктом самосохранения. Впрочем, до такого психологического состояния человека можно довести.
Рискну предположить, что всеобщее ополчение собиралась по особым случаям, а бесконечную междоусобную войну вели специально натасканные люди, которые потом и составляли «костяк» фаланги, как потом в баталиях средневековых городов наемные и местные городские рыцари-милиталы.
Самые известные такие парни, это конечно те самые «всадники» из Спарты. Личная гвардия царя Спарты Леонида в 300 рыл — это вот они. Мало кто знает, что этот отряд постоянный, этакая кризисная команда для решения непонятных вопросов.
И такие отборные отряды существовали у различных полисов. При Платеях на стороне персов храбро сражаются 300 отборных фиванцев. Геродот, 9.67: «Ведь приверженцы персов среди фиванцев показали себя далеко не трусами, а, напротив, храбрыми воинами, так что от руки афинян пало 300 самых знатных и доблестных граждан.»
Диодор, 12.41, в начале Пелопоннесской войны: «Таким образом, когда беотийцы отправили ночью 300 отборных солдат, изменники пропустили их внутрь стен и сделались хозяевами города.» Он же, 12.69 В битве при Делии: «Со стороны беотийцев, фиванцы занимали левый фланг, орхоменцы — правый, а центр линии состоял из других беотийцев. Первая линия войска состояла из так называемых избранных „колесничих и их слуг“, числом в три сотни.»
Правда Плутарх в главе «Пелопид» считает, что фиванский «священный отряд» возник только во времена Беотийской войны на век позже: «Священный отряд, как рассказывают, впервые был создан Горгидом: в него входили триста отборных мужей, получавших от города все необходимое для их обучения и содержания и стоявших лагерем в Кадмее. Бойцов, священного отряда Горгид распределял по всему строю гоплитов, ставя их в первых рядах; таким образом доблесть этих людей не особенно бросалась в глаза, а их мощь не была направлена на исполнение определенного задания, поскольку они были разъединены и по большей части смешаны с воинами похуже и послабее. Лишь Пелопид, после того как они столь блистательно отличились при Тегирах, сражаясь у него на глазах, больше не разделял и не расчленял их, но использовал как единое целое, посылая вперед в самые опасные и решительные минуты боя.» Тысяча отборных аргосцев присутствовала в битве при Мантинее. Ксенофонт, в Греческой истории, 7.4.13: «Против них выступил элейский „отряд трехсот“ и еще четыреста человек.»
Как видите тут мне грязно подыгрывают и источники, раз за разом указывая что всякие «всадники» и «колесничие» стоят в передних рядах пешей фаланги.
Предположу, что это были профессиональные военные с лучшим вооружением. Как видите у меня есть на это основания.
Что произошло после того, как греки создали такой строй? На самом деле ничего хорошего.
Теперь масса людей уверенно добиралась до врага, и таранила его всей своей добравшейся массой, ввязываясь в жестокую рубку.
Я уже подробно разбирал потери в средневековых воинах, тут повторюсь, что победившая армия никогда не несла потерь больше чем в 10% от личного состава за одну битву. А вот проигравшая армия легко теряла от 30%, и даже больше. Обычно же победившая сторона теряла 0,5–1% солдат, очень редко больше 2,5%.
У нас есть хорошие источники по потерям в битвах греков между собой. И это правдоподобные источники, что связанно с тем, что гоплиты все же не забритые в армию солдаты, а уважаемые граждане. Например, был эпизод, когда после победы армия полиса возвращаясь домой, и вдруг недосчиталась нескольких человек. Гоплитов, разумеется. И тогда армия заставила стратега развернуться, и вернуться на вражескую территорию, чтобы либо найти отставших, либо найти их тела и достойно похоронить.
Греки были чувствительны к потерям, и поэтому тщательно оберегали память о павших, возводя стелы с их именами на местах битв, храня списки в архивах, нудно перечисляя в философских трактатах и так далее.
Не буду приводить длинный список источников, скажу сразу, обычно греки, которые победили, теряли 3,5–5% солдат! Это много! Это просто чудовищно много! Во-первых это лучшие люди из первых рядов. Не все, но многие. Во-вторых это не средневековье с одной крупной битвой за десять лет. Греки грызлись каждый год. Это чудовищная цифра, невероятная демографическая нагрузка. Проигравшая сторона, правда, теряла заметно меньше чем средневековые армии — около 15%. Сказывалось отсутствие у греков сильных и выносливых лошадей для легкой конницы, способных преследовать человека километры.
Я вообще не понимаю, как они не вырезали сами себя. Видать спасало то, что многие битвы заканчивались не начавшись — например одна из фаланг разваливалась и бежала до столкновения. О таких случаях не особо интересно писать, поэтому по источникам не так много упоминаний. Но есть несколько исследований, которые нашли достаточно много хороших доводов в пользу того, что греки, по меньшей мере в половине случаев, собравшись для битвы, в эту самую битву не вступали. Либо заключали новое соглашение, либо ограничивались поединками. Иногда даже поединками предводителей. А это, как мне кажется, весьма благородно.
Причем половина не случившихся битв — это нижняя планка. Вполне возможно греки старались привлечь в фалангу как можно больше граждан, наемников, союзников, и демонстрацией своей мощи повлиять на ход переговоров с соседями.
Косвенно это подтверждает и некоторые обычаи, которые мы находим в источниках.
Например у афинских гоплитов было принято «смотреть» на врага перед боем. Это перевод греческого термина. «Смотрели» они так — выстраивались в фалангу, быстрым шагом приближались, после чего останавливались в 1,5–2 полетах стрелы, и действительно пырились на врагов. Долго, иногда — часами. Почти не шевелясь И главное — молча. Говорят очень хорошо срабатывало. Вполне возможно — сами наверно помните по детству, если драка не случилась сразу, то через некоторое время «адреналин перегорает» (как я это называю) и ты становишься вялый и апатичный. Уже ничего тебе не надо, хочется домой и спать. Возможно тут схожие механизмы.
Все это не отменяет того факта, что в случае необходимости греки устраивали на поле боя беспрецедентную, по количеству жертв, резню.
Эти ребята умели убивать, любили убивать, и готовы были умереть.
Вот в такую тесную и темную яму со змеями и скорпионами, и запрыгнул персидский царь.
Персы
Итак, в азиатском углу ринга у нас персы во главе с гнусным самодуром-тираном, враги демократии, математики, риторики, гейства и всего светлого и хорошего. Не любят пехаться с мужиками. Но это не точно.
Давайте сразу про гейство, чтобы закрыть вопрос — в персидской армии девки были, что у греков (по крайней мере по источникам) не прослеживается. Так что кто тут за семейные ценности, а кто за патриархальные, решайте сами.
По поводу культуры, общества и истории Персии я буду говорить когда все это начнет завоевывать Александр Македонский. Сейчас же греки столкнулись с армией Персии, безликой военной машиной, и поэтому остальное остается за кругом наших интересов.
Но все же, кратенькая ремарка. Как мы все знаем, персы это «рабы которых гонят в бой плетками комиссары-фракийцы». А главгад у них — жуткий страшный хмырь, передушивший всех братьев и сестер, да еще и пирсинг носит. Ну сразу видно — варвар, тиран и деспот.