Короче, помимо чисто военной добычи, награбленной во время похода, обоз Александра являлся, без малого, родным городом для воинов его армии.
Серьезность положения подчеркивает тот факт, что от Македонской армии сразу несколько отрядов бросается к обозу, пытаясь его отбить и защитить то, что осталось. Это получается, но совсем не сразу.
Тем временем Парменион, который, конечно, скала, но он же уже весь трещинами пошел. Конная свалка на правом фланге, несмотря на присутствие в ней Александра, длится и длится. Как мы помним, чем дольше битва, тем выше шанс того, что ваши войска побегут. Тем более, похоже саки пока ведут в счете.
Что происходит в центре, мы точно не знаем, но и там явно нет признаков успеха.
И вот тут то Александр и делает ход конем. Он собирает вокруг себя три элитных подразделения, (античный аналог эскадронов) и с этими, откровенно говоря не впечатляющими силами, умудряется пройти сквозь хаос боя прямо к Дарию и атаковать его охрану. Слово Курцию Руфу:
'…много частей оказалось оторванными от своих, сражались, где кого с кем столкнул случай. Присутствие царей делало рукопашный бой особенно жарким. Убитых было больше у персов, раненых — примерно поровну. Дарий ехал в колеснице, Александр — на коне. Того и другого защищали, не помня себя, отборные дружинники; никто из них не хотел, да и не мог пережить своего царя; каждый считал наиболее достойным умереть на виду у своего владыки. Наибольшей же опасности подвергались те, кого больше всего оберегали, ибо каждый домогался чести убить царя своих врагов.
Недавно бывшие подавленными воины испытали теперь прилив бодрости и уверенности, особенно после того, как копьем был сражен возничий Дария, сидевший над ним и правивший конями. Ни персы, ни македонцы не сомневались, что убит сам царь. Итак, весь строй бившихся до сих пор с равным успехом родичи и оруженосцы Дария огласили воплями печали; нестройными криками и стонами, и левое крыло, обратившись в бегство, покинуло колесницу царя, которую обступил отряд, ранее находившийся справа. Говорят, что Дарий, обнажив акинак, колебался, не избавиться ли ему от позорного бегства почетной смертью, но совесть не позволила ему, возвышавшемуся в колеснице, бросить на произвол судьбы воинов, не прекращавших сражаться. Пока он колебался между надеждой и отчаянием, персы стали постепенно отступать и разрежать ряды. Александр же, сменив коня, — он загнал уже многих — разил сопротивлявшихся ему в лицо, а бегущих в спины. И битва уже превратилась в побоище, когда обратился в бегство и Дарий со своей колесницей.'
А вот как об этом пишет Диодор:
«Александр, торопясь собственным вмешательством поправить дело, устремился на самого Дария с царским отрядом и с другими превосходными всадниками. Царь персов встретил атаку неприятеля, сражаясь с колесницы; он бросал дротиками в несшихся на него врагов; воины его сражались вместе с ним, но цари кинулись друг на друга. Александр метнул дротиком в Дария, но промахнулся и попал в возницу, стоявшего рядом с царем. Воины, окружавшие Дария, громко вскрикнули: те, кто стоял поодаль, решили, что убит царь; они положили начало бегству, и за ними устремилась целая толпа. Отряд, стоявший возле Дария, вскоре был разметан. Не оказалось защитников и с другой стороны, и сам царь в ужасе обратился в бегство…»
Можно сравнить с Аррианом, который столь сильно повлиял на нашу культуру:
«…вследствие этого в передней линии варваров образовался прорыв, Александр повернул туда и, построив клином всадников-„друзей“ и выстроенную здесь пехоту, бегом с боевым кличем устремился на самого Дария. В течение короткого времени сражение шло врукопашную; когда же конница Александра во главе с самим Александром решительно насела на врага, тесня его и поражая в лицо своими копьями, когда плотная македонская фаланга, ощетинившись сариссами, бросилась на персов, Дария, которому давно уже было страшно, обуял ужас, и он первый повернул и обратился в бегство. Испугались и персы, обходившие правое крыло македонцев…»
У Арриана про Александра почти всегда все просто. Потом Александр еще и Пармениона спасает, которого уже почти запинали, по дороге вырезая половину персидской армии. Короче, Арриан вызывает у меня некоторые подозрения. Даже больше, чем остальные. Но, вернемся к битве — собственно бегство Дария, вынужденное или нет, уничтожило его армию. Бегство распространилось почти со скоростью звука — люди кричали друг другу «Великий царь убит», а слышали «бабла не будет, проект закрыт, в счет зарплаты можно взять комп из офиса». Ну или как-то так — короче, немедленно начались бардак и безобразия. С помощью Александра или без неё, но Парменион смог удерживаться достаточно долго, чтобы противостоящие ему персы поняли, что остальные уже бегут. Греки их преследуют, вплоть до того, что загоняют лошадей.
Все же, с поправкой на греческий пафос, прямо уж легкой эту победу не назвать.
Давайте посчитаем трупы (мое любимое):
Начнем с нашего наиболее оптимистичного источника:
Арриан, 3.15: Из людей Александра было убито человек 100; лошадей же от ран и от того, что они надорвались при преследовании, пало больше тысячи — почти половина конного состава в коннице «друзей». У варваров, говорят, погибло до 30000 человек; в плен же было взято гораздо больше; взяты были и слоны, и колесницы, которых не изрубили в бою.
Продолжим наиболее пессимистичным:
Диодор, 17.61: Наконец все варвары устремились в бегство; македонцы не уставали избивать отставших, и скоро все окрестности той равнины были усеяны трупами. В этом сражении была перебита вся варварская конница; пеших пало больше 90 тысяч. У македонцев убито было человек 500; раненых же оказалось очень много, был среди них и Гефестион, начальник телохранителей, один из наиболее известных командиров (копье попало ему в руку), Пердикка, Кен, Менид и еще некоторые известные военачальники. Так окончилось сражение при Арбелах.
И закончим наиболее (как мне кажется) профессиональным:
Курций, 4.14: Персов пало в этом бою, как это смогли определить победители, тысяч 40, потери македонцев не составили и 300 человек.
Если даже небрежною рукой отмахнуться от всяких домыслов — например, Арриан в одном месте оговаривается, что считает в потерях только «знатных македонцев» — и принять числа на веру, то, как ни странно, они могут быть близки к истине. Ну, с поправкой на то, что вообще-то, «персов» в армии Дария источники насчитывают до миллиона. Тогда не так уж и много персы потеряли).
Как я уже пять раз повторял и буду повторять снова и снова — в эпоху абсолютного преобладания холодного оружия, в крупной битве, даже очень напряженной, в которой чаша весов победы склоняется то на одну, то на другую сторону, потери победившей армии в 1–3 процента, скорее норма. И больше того, почти никогда потери победителей не переваливают за 5 процентов. Ну, античные греки отморозки, у них переваливает часто, но никогда за 10 процентов.