Ну хорошо, то что история древнего мира, да и средневековья, просто заполнена примерами здорового феминизма — никому не интересно. Но давайте попробуем понять, чему же история нас учит.
И, надо сказать, кое-чему она нас учит. Увы, её уроки одинаково обидны обеим сторонам назревающей гендерной поляризации.
Тут мы выпадаем из моей узкой темы про войнушечку и забредаем на территории науки социологии. Я в ней не шарю, поэтому давайте договоримся, что все изложенное ниже, это мое личное мнение.
Первое — где матриархат, там настоящие мужики. Не в смысле не служил, не мужик, а в смысле воинственности.
Не все, но многие, крайне воинственные народы имеют ряд черт, которые кажутся нам крайне матриархальными. Сиам, современный Таиланд — никто их не смог завоевать, только японцы не надолго оккупировали. Если вы были в Тайланде и вам случалось забрести поесть чуть в сторону от проторенных туристических маршрутов, то вы наверно знаете — счет за еду официант принесет не мужчине, а женщине. Да, в Тайланде крайне воинственная культура. Но функции, которые у нас ассоциируются с главой семьи, исполняет женщина.
Самый яркий, прям сферический в вакууме, пример крайне воинственного и матриархального общества, это туареги в северной Африке.
У них там вообще прекрасно — у военной аристократии, выделенных в отдельную, скажем так, касту, оголтелый матриархат. Мужчины закрывают лицо. Женщина может жить свободной половой жизнью до замужества и даже после, хотя это и не совсем прилично. Еще, после того как мужик получает свое первое оружие и закрывает лицо, он не смеет смотреть женщине в глаза и говорить без разрешения. Ну и так далее, вплоть до экономических ограничений для мужчин. Прям темные эльфы из Сальваторе. А вот «каста» слуг — типичные патриархальны берберы, вплоть до женского обрезания.
Один народ.
Если на секунду задуматься, то это ведь довольно логично. Женщина, которая знает свое место, и проводит время в основном на кухне, вырастит из своего сына хорошего солдата, не самого плохого раба, но никогда — хорошего воина.
Поэтому, логично предположить, что женская эмансипация ведет к повышению воинственности в обществе. Не агрессивности внутри общества, а именно воинственности — агрессии, направленной вовне. При этом, женская эмансипация может быть не явной.
Это, впрочем уже происходит. Знаете студию Дисней? Она очень богата и тратит огромные деньги на социальные (вернее маркетинговые, но получается одно и тоже) исследования, чтобы понять что людям нравится. Если посмотреть последние фильмы и мультфильмы Диснея, вы везде найдете седовласого матриарха. Бабушка-глава семьи — прямо сейчас стала таким же неотъемлемым диснеевским образом, как в нашем детстве принц и принцесса. Это естественный процесс — женщины живут дольше и самой силой вещей именно в руках пожилых женщин собирается значительная часть имущества семьи. Да, увы, но американская мечта умерла — уже примерно двадцать лет, как основная часть богатства американцев например, не зарабатывается ими самими, а приобретается через наследство. А раз все хаты у бабушки, то надо поддерживать с ней хорошие отношения, как ни крути. В последующем это распространится и вообще на женщин. Россия впереди планеты всей — вы и сами наверняка вспомните хоть пару успешных бизнес-вумен, кроме жены Лужкова (я не уверен что это вумен), которые сосредоточили в своих руках, по крайней мере формально, значительную часть активов вообще всей страны.
Это не впервые под луной. Как такое отразится на обществе? Разумеется прямые исторические сравнения неуместны (различий между рыцарем и танком куда больше, чем сходств) но хотя бы примерную тенденцию уже видно.
Общество будет двигаться к идеалу галантного рыцаря или дворянина эпохи Ришелье. С одной стороны мужчины будут следить за модой, пышно одеваться, ухаживать за собой и так далее. С другой стороны — женщинам, в большинстве, нравится в мужчинах готовность к агрессии. Поэтому напомаженный король в румянах и чулках, тем не менее напоказ вооружен шпагой.
В наших реалиях эта тенденция уже есть. Можно сколько угодно смеяться над худощавыми парнями-подростками с модельными прическами или бородатыми хипстерами — но, если у вас есть дети этого возраста, вы знаете, что как минимум перцовый баллончик входит в набор джентельмена. Поскольку это тенденция, то по идее травмат или нож, со временем, станет почти обязательным. И наверняка они будут красивенькие.
А еще, разумеется, чем больше у женщин денег, тем сильнее ориентируется на них масскультура.
Можно сколько угодно ужасаться гейству современных фильмов, но увы — Арнольд Шварценеггер, Вин Дизель и Клинт Иствуд нравится в основном мужчинам. А вот тот тощий, из сумерек — женщинам. А значит, таких будет все больше.
Переживать не стоит. Особенно нам, славянам. Источников на ранее средневековье и зарождения славянских народов у нас конечно нет, но те, что есть, уже 11 века, показывают — нам к женской власти не привыкать.
Наибольшие масштабы славянский матриархат получил в чешских хрониках. Козьма Пражский в старейшей «Чешской хронике» описывает раннюю историю Чехии как настоящее «женское царство». Чешскому патриарху Кроку, одноименному с польским Краком, наследуют одни женщины — сестры Кази, Тэтка и Либуше.
Многие не в курсе, но «Чешские хроники» Козьмы наряду с «Повестью временных лет» Нестора Летописца и «Хроникой и деяниями князей или правителей польских» Галла Анонима имеют фундаментальное значение для славянской культуры.
Они, конечно, тот еще сборник дикого бреда. Видимо авторы пытались легитимизировать свои страны, поэтому приплели все, начиная от античных мифов и заканчивая персонажами времен переселения народов. Но есть вещи, которые выдумать сложно:
«Женщина тонкого вкуса, свободно, без мужа жила. Тэтка выстроила град и назвала его своим именем — Тэтин. Град был сильно укреплен самой природой, будучи расположен на вершине крутой горы у реки Мжи. Тэтка научила глупый и невежественный народ поклоняться горным, лесным и водяным нимфам, наставляла его во всех суевериях и нечестивых обычаях.» — Чешские хроники.
Судя по всему, автор пытался включить богиню-прародительницу в королевскую династию. Тем не менее…
Ладно, тема эта космически огромна и полна бурлящего говна. Для человека разумного же, достаточно понимать — в толще множества веков человеческой истории мы легко можем выдергивать случайные факты, и бросать их на ту или иную чашу гендерного спора. Правда же довольно проста — в конечном итоге, роль человека, с сиськами или без, в обществе в первую очередь зависит от объективных факторов, таких как происхождение и возможности, во вторую очередь, от самого человека, только потом от его половой принадлежности и в последнюю очередь от его сексуальной ориентации. Глупо пытаться делать вид, что все наоборот.
Послесловие
Это конец моей книги, но не Греции в частности и античности вообще. Сама античность будет длиться и длиться. Только с условным падением западной Римской Империи и началом Темных Веков, принято считать, что античность окончена. Но дальнейший предмет нашего разговора — а именно сражения и войны — в той или иной степени связаны уже скорее с Римом, а не с Грецией.
Великий Рим штука такая, что надо бы по нему отдельную книгу писать. Так её и назову. Битвы Рима.
Разумеется, Греция и, теперь уже, в более широком смысле, эллинистический мир, распространившийся до самой Индии — никуда не денутся, со временем частично войдя в состав Римской Империи.
Эллинистические государства в Азии даже пережили Римскую Республику. Но самые крупные, такие как Империя Селевкидов, все же пришли в упадок задолго до.
Как же так получилось, что одряхлевшие монархии великих греков осыпались пылью под ударами легионов Рима, а не наоборот, бронзовощитная фаланга эллинистических империй, не втоптала в грязь отсталых италиков?