— Да?.. — я задумался. Ведь действительно: много ли мне известно про планы астрала и другие низкореальные материи? Тени, сны, зеркаль, изнанка, плотные и тонкие астральные планы — и это только те, названия которых я знаю. Хотя, с другой стороны, всё перечисленное обычно обладает меньшей реальностью, чем материальные планы, а маги ещё более реальные существа, чем обычные люди. Поэтому и озаботиться, к примеру, защитой своей тени — практически пустая трата времени. Сильно сомневаюсь, что через мою тень мне можно как-то навредить.
— Верно. Но это была именно что нечисть, которая кое-что умела при работе с тенями. Если сама тень не соединяется с другой, то и спрятаться там она может ненадолго. До момента, пока тень не осветить… Или не бросить огненную стрелу, — расплылся Хоран в довольной улыбке.
— А карлик? Есть по нему какие-то идеи? — уточнил я.
— У меня есть мысль, что он перемещается через жидкости. Правда, я не совсем понимаю, как.
— Через жидкости? — Альхаджар был тут как тут.
— Да. Также, как и, к примеру, пространство лесов или теней, жидкости имеют свою связь. Слышал, быть может, про капштуйников?
— Смешное название.
— Безусловно. Это маленькие существа, с ними в основном контактируют касситы. Эта нечисть умеет находить так называемые степные тропы, по которым очень быстро перемещается по степям. А есть бахраны — эти больше на юге у кушитов. Пустынные существа, которые без труда могут скрыться за одним барханом и выйти за другим в сотнях миль. Неуловимые, но не опасные, так как почти не показываются. Очень редко с такими можно договориться и заинтересовать. Зато, имея подобного проводника, без проблем можно пересекать дни и месяцы дороги всего за часы (П. А. Тут не ошибки. Дни и месяцы дороги здесь используется в качестве расстояния. Аналогично «—Далеко до города? — Ещё день пути»), — я же вспомнил о ещё одном аналоге таких существ — леших. — Так вот, я подумал… Почему бы не быть кроме степных и пустынных троп ещё и каким-нибудь водным? Есть же и теневые тропы, не так ли?
— Тогда получается, что эти существа могут вылезти откуда угодно, где только есть вода?.. — озадаченно спросил Альхаджар.
— Где есть достаточно воды, но да.
— Теория не очень: кажется, кто-то лет шестьдесят назад пытался что-то такое открыть, но у него не вышло. Магистр Лаштинг. Кажется, он был дедом Эскетинга, — замечаю. — Но, вообще говоря, как бы ни звучало, на правду похоже: во всяком случае это объяснило бы как нападения близ воды, так и то, что мы видели во время нападения на рабыню.
— А почему именно дети?..
— Дети уж точно ценнее стариков. А, как вы помните, карлики даже вдвоём с трудом тащили ту девочку. Взрослый мужчина, наверное, отбился бы, — пояснил Хоран задумчиво. — Мы пришли?.. — уточнил он у провожатого. Тот кивнул. Молча провел нас в очередной дом, у входа которого дежурило двое стражников. Поднялись на второй этаж, спальня…
— Кто-нибудь что-нибудь трогал? — устало спросил я.
— Никак нет, абгаль. Всё оставили таким, каким нашли.
— Чрево Тиамат… — Креол, ничуть не стесняясь, плюнул на пол. Было от чего: на кровати лежал полный мужчина с разодранным горлом, на полу повсюду очень знакомые следы когтей. Воды… нигде нет. Совсем. — А это что? — консультант Нимруда, временно оставивший свои обязанности, кивнул головой на кровавый след, тянувшийся по полузанавешенному тканью странному постаменту.
— Не могу знать. Но слуги говорят, что хозяин взял на ночь новую наложницу. Её на утро не сумели отыскать.
Я молча сдёрнул ткань. Обычная деревянная стойка с гладко отполированным бронзовым диском. У Гилаха зеркало было куда как лучшего качества. И всё бы ничего если бы не одно «но»: след тянулся именно к металлической пластине, на которой остались красные засохшие разводы.
— Знаешь, Хоран. Кажется, мы только что определили, какими тропами пользуются эти твари. И вода здесь действительно совсем ни при чём.
Всматриваясь в отражение, я внезапно услышал то самое дребезжание, как у «зомби». Отчётливо так услышал. У стражника в зеркале почернели глаза. Он схватился за меч и уже сделал замах… Сражаться с опытным воином в закрытом помещении… Ну, может, не воином, а кем-то, кто им притворяется… Не важно, в общем. Короче, плохая затея. Мне нужно всего полсекунды, чтобы ударить молнией, но этой полсекунды могут и не дать. Сорванный с пояса жезл зацепил штаны под туникой, оставив на них значительную прореху. Ничего, главное успеть выставить жезл на пути меча и жахнуть молнией. Эх, дурья моя голова: кто же мне мешал повесить на себя хотя бы одну ЛЗ?..
Пытаясь уйти от удара предателя (нечисти?) и одновременно отбить его, я таки успел развернуться, дернуть жезлом и на миг замереть: стражник стоял на месте и вовсе не собирался ничего делать. Меч его был закреплён на поясе… А в следующую секунду спину пронзила жуткая боль, одно из ребер с треском лопнуло, а я, упав на пол, почувствовал, как одежда тяжелеет от липкой тёплой крови. Прохрипеть среднее исцеление было ой как непросто, даже несмотря на краткость слова-активатора. Жуткая боль заполняла сознание. Я едва-едва сумел чуть-чуть откатиться, но нового удара не последовало: над головой раздался звон сталкивающейся бронзы. Огненная стрела опалила сверху жаром, а у меня, сумевшего, наконец, обернуться, сорвалась с руки молния, окончательно загнавшая вылезшую из зеркала тварь обратно. Глянув на закопченную, слегка поплывшую и уж точно теперь слабо напоминающую хорошее зеркало (и раньше-то плохо отражало) поверхность, я мог видеть лишь смутное подобие обстановки в комнате.
— Чёрт… — поднимаюсь. — Это абзац, господа!
Мы сидели на берегу озера. У меня уже было полное ведро рыбы, следовало налить немного воды во второе, чтобы кидать улов туда. Слегка подкручиваю катушку лески, которая, кажется, чуть-чуть растянулась.
— Вижу, вы парни добропорядочные, так что пойду ловить нарушителей на соседнем пруду, — пожал нам руки человек в зелёной одежде. Он, кажется, сидел тут уже часа полтора.
Хмыкнув при взгляде на пустое ведро Креола, Гринпис (так представился при встрече) сложил рыбацкий стульчик, подхватил его и ушёл в кусты. Мой сосед в очередной раз дёрнул удочку.
— Чрево Тиамат! Выкормыши Пазузу! Не смейте срываться с моего крючка! Ааа… Ублюдочные внуки Халая, обросшие склизкой чешуёй! Я вас научу финики собирать! — Креол полез в карманы…
— Ты что! Это варварство! — возмутился я, пытаясь не дать поджечь динамит.
— Пока Гринпис не видит — это рыбалка! — возразил он. — Да все демоны Лэнга! Клянусь, если ты не прекратишь, то я тебя убью! — возмутился он, когда я вырвал таки динамит из его рук. — Верни немедленно!
— Эээ… — только что шашка была у меня в кулаке, как вдруг исчезла. Я ничего не понимал. Перевёл взгляд на Креола. Он наливался чернотой. В руках у него возник посох с адамантовым остриём. Потом он задумался. Посох исчез, а на его месте оказался знакомый глиняный кувшин. Лицо сменило цвет на обычный, приобретя мерзкую улыбочку. — Знаешь, Тиглат, та тварь, которая сидит тут, куда страшнее Халая Джи Беша, — я почему-то верил. Кувшин трясся и, казалось, готов был сам лопнуть и выпустить на свободу сдерживаемое хрупкими глиняными стенками ЗЛО.
— Что это⁈ Что это, я вас спрашиваю⁉ — вылетел из кустов Гринпис, сжимая в побелевших от напряжения пальцах динамитную шашку. Воспользовавшись моментом, я плюнул в лицо Креола, чтобы немного его задержать, а сам, взмолившись Энки, пустился по воде наутёк.
— Не смей плеваться, когда я тебя наказываю! — заорал за спиной бешеный маг. Обернувшись, я увидел летящего за мной Креола. Что-то царапнуло ногу. Внизу, в неровном отражении на поверхности воды, на плечах моего отражения сидел, свесив ноги, зеркальный карлик. Волосы уже поднялись дыбом от ужаса. На том берегу, в ярости сжимая шашку в руках, ждал Гринпис. Креол, летящий за спиной, что-то кричал про мою душу и про то, что она будет принадлежать ему.