при условии ѵ ≥ с. С другой стороны, мысля себе ѵ большим с, мы получаем мнимую длину тела, обратно текущее время и мнимую массу его. Что это значит? Это значит, что тело проваливается внутрь себя; его поверхность вгибается в себя, выворачивается наизнанку, через самого себя, а время его протекает в обратном порядке, т. е. следствие предшествует причине. Однако это не есть просто внешняя перестановка следствия на место причины в условиях однородного времени и пространства. Это есть выворачивание причины в глубь нее самой, смысловое становление причины следствием, т. е. причина превращается в цель, в идеал. И это все — при полном сохранении принципа телесности как такового.
Это, разумеется, есть выход из космоса. Но ясно и то, что это нужно скорее называть физическим изменением космоса, физическим преображением тела.[345]
4. Теперь мы могли бы уже сформулировать основоположения античного космоса относительно выражения самотождественного различия и подвижного покоя. Однако вдумаемся еще в одну проблему, уже затронутую нами, но не разработанную в применении к выражению космоса. Это — проблема круговращения космоса. Мы выводили диалектически различные стороны космоса» но еще не указали на то, что и круговращение космоса есть также только необходимое диалектическое следствие все тех же рассуждений об эйдосе и уме. В самом деле, ум, как мы видели, обращен сам на себя; он мгновенно пробегает всего себя, и потому его движение есть истинный покой. Что получается при переходе такого ума в инобытие? Получается то, что возвращение ума на себя или бытие ума для самого себя и субъектом, и объектом, будучи выражено пространственными средствами, дает кривую и замкнутую линию в пространстве, т. е. круг, а подвижной покой ума превращается во временное протекание подвижного покоя, т. е. космос оказывается во времени, хотя все–таки, двигаясь постоянно и неизменно и всегда возвращаясь в ту же точку, он покоится и стоит на месте. В общем, круговращение космоса зависит от того, что космос подражает уму и не может не подражать, так как все сущее существует в меру своего осмысления, т. е. в меру причастия уму. Тут замечателен трактат Плотина о круговращении, вернее, о диалектике круговращения, который я приведу целиком (И 2) ввиду его небольшого размера [346]
II 2, 1. «Почему [Небо] движется в круге? Потому, что оно подражает уму. И чему присуще движение [первоначально], душе или телу Неба? [Конечно, душе]. Но как же это? Потому ли, что душа пребывает в самой себе и вечно спешит направляться к самой себе, или потому, что она пребывает в себе прерывно, [т. е. то направляется к себе, то не направляется], или, [наконец], потому, что она в своем движении сохраняет [движение себя] ? Однако если она сохраняет [свое движение], то [сама] она должна была бы уже не двигаться, но быть в движении, т. е. скорее заставлять покоиться и не [двигаться обязательно] всегда в круге [347] [Стало быть], или сама она будет покоиться или, если она двигается, то, конечно, не пространственно. Как действительно она может двигать пространственно, если сама она движется другим способом?
Пожалуй, [следует допустить], что и движение в круге не есть пространственное движение. Но если оно, следовательно, [не умное движение, а] акциденциалыюе, то каково же оно, собственно? Это — движение, совокупное ощущение которого не (возвращается] на самого себя, совокупно–умное и жизнеродительное и j не выходящее ] никуда вовне и [не идущее] откуда–нибудь извне, так как оно должно охватывать все. Ибо могущество, [действующий принцип (τό κύριον),] живого охватывает [ее] и делает единой. Он не охватил бы [ее] функциями жизни (ζωτι–κώς), если бы сам покоился, и не сохранил бы [жизни] внутри [ее организма], которым он обладает, так как и движение тела — жизнь. Если же она движется [еще] и пространственно, то она будет двигаться, поскольку это будет возможно, и [уже] не только как душа, но как одушевленное тело и как живое существо, так что [движение] оказывается [уже] смесью телесного и душевного [движений]. При этом тело по природе движется прямо, душа же удерживает [это движение], и из обоих [движений] образуется [одно] при движущемся и [в то же время] покоящемся [теле]. Но если о движении тела говорится, что оно — кругообразно, то как [это возможно], если все, как и огонь, движется по прямой линии? Да, [все] движется по прямой линии, пока не придет в то место, где ему полагается быть [с точки зрения общего порядка]. Соответственно с этим закономерным положением оно, как оказывается, и покоится там по природе, и движется в установленное место. Итак, почему же оно не покоится после прибытия туда? Это потому, что природа огня заключается в движении. Стало быть, если он не двигается по кругу, он рассеется по прямой. Значит, необходимо, [чтобы он двигался] по кругу. И это есть дело промысла, скорее же свойственно ему благодаря промыслу, так что если [огонь] придет в это место, то он движется по кругу, [выходя сам] из самого себя. Другими словами, стремясь по прямой и уже не имея места [куда двигаться], он плавно загибает назад в тех местах, где возможно, так как за собой он уже не имеет места, [куда двигаться]: это место крайнее. Следовательно, он пробегает в том месте, которое он имеет, и сам является для себя местом не для того, чтобы после возникновения оставаться там, [в этом месте, в покое], но чтобы двигаться. При этом центр круга по природе остается [неподвижным]: если же [и] внешняя окружность остается [неподвижной], то [тогда сама она] станет большим центром [для новой периферии]. Поэтому для живого существа и для обладающего по природе телом скорее [она будет находиться в движении] вокруг центра, потому что [именно] так [периферия] склонится к центру — не путем совпадения с ним, ибо [в этом случае] она уничтожит круг, но, не будучи в состоянии этого сделать, путем кругового вращения. Действительно, только так она может удовлетворить свое стремление [вернуться к себе и быть самодовлеющим целым]. Если заставляет ее двигаться кругом душа, то [последняя] не утомится, так как она не влечет ее [насильно] и не [влечет ее] против природы, в силу того, что [сама] природа устроена под воздействием универсальной души. Кроме того, цельная душа всего, будучи везде вне раздробления, дает и небу повсеместное бытие, насколько оно [это] может. Может же оно [иметь это/ благодаря тому, что оно проходит все [места] и [повсюду] движется. Оно, конечно, покоилось бы, если бы душа, придя куда–нибудь, там и оставалась в покое. В настоящем же случае, раз она вся принадлежит самой себе, [т. е. вся она живет], то Небо стремится ко всему. Но как? [Так ли, что] оно никогда не достигнет [предмета своего стремления]? Напротив, оно всегда его достигает, [или], лучше [сказать, душа], ведя [его] к самой себе, вечно движет его в этом вечном приведении к себе, и, двигая не куда–нибудь, но к самой себе в том же самом месте, она ведет его не по прямой, но по кругу, давая ему обладание собой во всяком месте, куда оно только пришло. Если бы [душа] пребывала [в покое], как [покоится она], находясь там, [в уме], где каждая вещь покоится, то [и Небо] пребывало бы в. покое. Но так как она не только там занимает то или иное место, оно будет везде в движении и будет двигаться не вовне. Стало быть, оно [движется] по кругу.
345
П. Флоренский. Мнимости в геометрии. М., 1922, 48—53. Вариацией к учению о теле–числе может явиться учение о становящейся форме мира у Николая Куз., cit. op. II, 9.
346
Несколько с другой стороны дает диалектику мирового шара Прокл в inst. phys. И, откуда я приведу главнейшие теоремы.
1. «То, что движется по природе [своей] в круге, просто» [ср. определение VI второй книги: «всякое простое тело движется по природе только одним движением»].
2. «То, что движется по природе [своей] в круге, не тождественно ни тому, что движется по прямой, ни тому, что состоит из таковых вещей».
3. «То, что движется по природе [своей] в круге, не причастно ни тяжести, ни легкости» [ср. опред. VII: «тяжело — то, что движется к своей средине», и опред. IX: «легко — то, что движется от своей средины»).
4. «Круговому движению ничто не противоположно».
5. «То, что движется по природе своей в круге, не допускает ни рождения, ни уничтожения».
6. «Все, что движется в круге, ограничено».
11. «Ничто безграничное не может быть аффилировано ограниченным».
12. «Ничто ограниченное не может быть аффицировано без–граничным».
13. «Ничто безграничное не может быть аффицировано безграничным».
14. «Простые тела по самому смыслу своему (κατ’είδος) ограничены».
15. «Никакое чувственное тело не безгранично.
Первое доказательство. Если допустим, что это — возможно, то пусть будет А — чувственное безграничное тело. Так как всякое физическое тело или просто, или сложно, то необходимо, чтобы и А было или просто, или сложно. Итак, пусть сначала оно будет простым. Так как каждого простого тела и движение просто, то и движение А — просто. А так как простых движений только два, прямолинейное и круговое, то и А, стало быть, движется или по кругу, или по прямой. Но если оно движется по кругу, то, как доказано, не беспредельно; если же — по прямой, то оно будет обладать безграничной тяжестью, если движется вниз, и безграничной легкостью, если движется вверх. Но ведь уже доказано, что движущие силы безграничных тел безграничны. Однако невозможно, чтобы тяжесть или легкость были безграничны, как и это уже доказано. След., безграничное тело А не движется по прямой. Доказано, что и не в круге. След., оно и не принадлежит к телам, которые движутся простым движением. След., оно не есть простое тело, так как всякое простое тело по природе [своей] движется простым движением. Итак, пусть А будет сложным. Но если оно — сложно, то оно состоит или из ограниченных [частей], или из безграничных. Если — из ограниченных по количеству и величине, то оно и само ограничено; если же из безграничных, то — или по количеству, или по величине, или по тому и другому. Но эйдосы простых тел по количеству не могут быть безграничны, как доказано. Значит, остается им быть безграничными по величине. Но если простое относится к движущемуся по кругу, то уже доказано, что [такое простое] ограничено; если же — к движущемуся по прямой, то [такое простое], как доказано, ограничено. След., тело А ни в каком случае не безгранично, ни как простое, ни как сложное.
Второе доказательство. Пусть будет тело А чувственное, но безграничное. Если оно безгранично, оно имеет безграничную силу, как доказано. Но если оно имеет безграничную силу, оно будет иметь или действующую силу, или страдательную. Но если — действующую, то оно будет действовать или на ограниченное, или на безграничное. И если — страдательную, то или со стороны ограниченной силы, или безграничной. Но уже доказано, что безграничное не может ни действовать на безграничное или ограниченное, ни страдать от них. След., А, если оно — физическое тело, не безгранично: всякое физическое тело обладает или действующей, или страдательной силой, или обеими.
Третье доказательство. Пусть А — безграничное тело. Если А — физическое тело, оно пространственно подвижно. Всякое же пространственно–подвижное тело или меняет свое место одно за другим, или движется в одном и том же [месте]. Если А движется в одном и том же [месте], оно будет двигаться вокруг средины. То же, что имеет средину, не может быть безграничным. Если же оно меняет одно место за другим, оно не будет везде, но — в какой–нибудь части целого места. Безграничное есть то, что простирается повсюду, так что А — не безгранично.
Четвертое доказательство. Если А, будучи безграничным, относится к движущимся по прямой, то оно движется или насильно, или по природе. Но если — по природе, то оно переходит из чуждого [себе] места к собственному, так что оно — не везде. Если же — насильно, то существует нечто сильнейшее его, а именно то, что производит действие. Но нет ничего иного, более сильного, чем беспредельное, так как безграничное имеет и безграничную двигающую силу».
16. «Время непрерывно и вечно.
Первое доказательство. Если оно не непрерывно и не вечно, то оно имеет некое начало. Пусть же будет АВ — время, и В пусть его начало. Очевидно, что если А есть время, оно окажется делимым, так что мы еще не будем иметь начала времени, но у этого начала будет [еще свое] новое начало. Если же здесь — неделимое „теперь“, то это одновременно будет и [конечной] границей другого времени, потому что „теперь“ есть не только начало, но и конец. Стало быть, будет время [еще] до А. С другой стороны, если В есть граница времени, то, поскольку В есть время, оно делится до бесконечности, и в нем будет величайшее число границ. Если же оно есть „теперь“, то это же будет и началом, так как „теперь“ не есть только граница, но и начало.
Второе доказательство. Пусть АВ — время. Если, значит, оно не вечно, оно имеет начало и конец. Если же так, то оно будет или существующим, или не существующим. Но то, что иной раз существует, другой раз — нет, находится во времени и не находится [в нем]. След., время будет находиться во времени».
17. «Круговое движение вечно.
Первое доказательство. Пусть будет круговым движением движение по кругу АВ. Я утверждаю, что оно — вечно. В самом деле, если время вечно, то необходимо, чтобы и движение было постоянно. И если время непрерывно (ибо „теперь“ тождественно и в прошлом и в будущем), необходимо, чтобы и движение было однообразным (μίαν) и непрерывным, так как время есть число движения. Но все другие движения не вечны, так как они происходят из [одной] противоположности в [другую] противоположность. Значит, вечно только круговое движение, так как ему ничто не противоположно, как было доказано. Но что все движения, которые совершаются между двумя противоположными [пунктами], суть движения ограниченные, это мы докажем так. В самом деле, пусть АВ — движение между двумя противоположными [пунктами] А и В. Движение АВ, получается, ограничено [этими] А и В и не безгранично. Но движение, [исходящее] от А, не непрерывно с движением, [исходящим] из В, но как только движущееся обращается, оно останавливается в В, потому что если движение, [исходящее] от А и В, — одно и непрерывно, то движущееся от А будет двигаться к В. Стало быть, напрасно оно будет двигаться, раз оно уже находится в А, а природа ничего не делает напрасно. След., движение тут не одно. След., [и] движения, [совершающиеся] между [двумя] противоположными [пунктами], не вечны; невозможно ни по прямой двигаться до бесконечности (ибо противоположные [пункты] суть границы), ни сохранить единство движения при условии возвращения вспять.
Второе доказательство, что не непрерывно движение от А с движением от В. Если они взаимно непрерывны, то [одно] противоположное движение окажется [с другим] в одно и то же время относительно одного и того же [пункта], потому что то, которое находится в В, будет одновременно как пребывать в нем самом, так и двигаться от него прочь, причем то и другое — энер–гийно, [фактически], что невозможно. След., „теперь'4, в течение которого оно находится в В, отлично от того, в течение которого оно отходит от В. Но между различными „теперь“ посредине находится время. След., оно покоится, не двигаясь никаким движением».
18. «То, что движется венным движением, венно».
19. «Тому, что движет и движется, предшествует неподвижное».
20. «Все, что движется, движется чем–нибудь».
21. «Первое движущее круговым движением неделимо».
Все эти теоремы Прокла еще не обследованы во всей их глубинной значимости для антично–средневековой диалектической антиномики движения и времени.
347
Это неясное начало II 2,1 Фичино переводит при помощи вставки в начальные слова о движении души слова σφαίρα, так что получается, что Плотин говорит здесь не о движении души к себе самой, но о движении ею той же самой сферы. Соответственно меняется тогда и смысл всего этого абзаца II 2,1. За Фичино следует Буйе; Мюллер же, как и я, оставляет текст без изменения и отказывается от интерпретации.